Алессандро Боттичелли

Знаешь, меланхолия странная штука. Она кажется спокойной и даже приятной, но в глубине ее течет бурный поток, которому невозможно воспротивиться. Надо просто дождаться, пока он схлынет, и этим я занимался почти всю жизнь.

Знаешь, меланхолия странная штука. Она кажется спокойной и даже приятной, но в глубине ее течет бурный поток, которому невозможно воспротивиться. Надо просто дождаться, пока он схлынет, и этим я занимался почти всю жизнь.

Когда так любишь жизнь, когда так безоговорочно в себя веришь, в те редкие моменты, когда эта вера подводит, ускользает, то начинаешь страдать, как проклятый.

Но разве любовь сама по себе не заставляет страдать?

У кладбищенских кипарисов есть задачи вместо нас присматривать за мертвыми. Они уже привыкли. И они делают это вернее нас и с большим постоянством; и тихонько шумят ветвями в знак сострадания, когда матери преклоняют колена на могилах своих детей. Эти кипарисы, защищающие нас — это веера скорби.