Змей и голубка

Большая толпа – это целое море денег, и я планирую в нем утопиться.

Рид во всем был аккуратен, прилежен, все у него было на местах и по полочкам. Не ведая сомнений, он видел мир черно-белым и от угольной грязной серости, что находилась между, не страдал.

Колдовство, касаясь человека, всегда оставляет след. Большинство людей прежде всего замечают запах: не зловоние гниения и разложения, скорее приторную сладость в ноздрях, острый привкус на языке. Очень немногие чувствуют дрожь в воздухе. Незримый ореол на коже мертвеца. Словно само колдовство все еще рядом, наблюдает и выжидает.

Как живое.

Чем больше людей недовольно ворчали вокруг, тем громче она говорила. Тем безумнее двигалась. Тем шире улыбалась. Она наслаждалась их неодобрением.

Ты играешь с огнём. И рано или поздно в нем и сгоришь.

Я не желала быть ничьей жертвой. Ни тогда. Ни теперь. Никогда.

Равно как два ума не могут мыслить одинаково, так же и две ведьмы не способны одинаково колдовать. Все мы видим мир по-разному.

Мы коротко обнялись, но прощаться никому не хотелось. Прощание – это навсегда, а мы обязательно еще когда-нибудь встретимся. Я не знала, когда и где, но знала, что сделаю для этого все возможное.

Смерть дочери служила ему предупреждением – никому не позволено безнаказанно наживаться на ведьмах.