Не блеснёт ли, думал я, в глубинах абсолютного порока путь к абсолютному спасению?
Вкус Полыни
Его глаза были необычайно чувствительны к свету, и даже в этом болотном сумраке он носил темные очки, скрывая за ними свои чувства.
Мир производил на нас столько же впечатлений, как если бы вместо глаз на наших лицах оказались мертвые черные дыры.
Тёмные озёра его глаз откроются, такие спокойные и такие глубокие, что в них можно утонуть. Он раскроет мне свои объятья, приглашая возлечь рядом с ним на его изъеденную червями постель.