Вафельное сердце

Лена не умеет быть в покое, у нее нет к этому таланта.

... во время войны все наоборот. И то, что запрещают, как раз и есть самое честное и правильное.

Я никогда раньше не задумывался, для чего нужны папы. В поисках какой-нибудь идеи я привстал на цыпочки и заглянул за изгородь. Папа с очень красным лицом костерил на чем свет дурацкий проект. Сходу и не сообразишь, на что он мне.

– Папы – они едят вареную капусту, – сказал я наконец.

На короткое неповторимое мгновение небо стало коричневым. Помню, я еще подумал, глядя, как все приседают и накрывают головы руками, что это наверняка неспроста. А потом с неба полился навозный дождь. Мы стояли, а он заливал нас с головы до ног. И от него некуда было бежать. Мы видели и слышали только одно: как везде-везде кругом сыплются на землю коровьи какашки.

Скучать по кому-то — самое прекрасное из всех грустных чувств.

— По-моему, вы с Леной оба хорошие. Вы ведь с ней лучшие друзья, да? — спросила Эллисив. Я подвинулся к самому ее уху.

— Я знаю, что половина из нас так думает, — прошептал я.

Становиться старым вообще вещь поганая...

Я подумал: вот бы иметь на лбу кнопочку, нажал ее — и исчез. Почему Бог не сделал нам таких? Было бы гораздо лучше иметь кнопочку, чем этот пупок в странном месте.

Я подумал: вот бы иметь на лбу кнопочку, нажал ее — и исчез. Почему Бог не сделал нам таких? Было бы гораздо лучше иметь кнопочку, чем этот пупок в странном месте.

Лена смотрела на меня сердито:

– А кстати говоря – для чего человеку вообще папа?

Я не нашелся, что ответить. И правда, какая от пап польза?