В стране водяных

Вопрос: Все твои друзья — самоубийцы?

Ответ: Отнюдь нет. Правда, например, Монтень, оправдывающий самоубийства, является одним из моих наиболее почитаемых друзей. А с этим типом Шопенгауэром — этим пессимистом, так и не убившем себя, — я знаться не желаю.

Едва оказавшись в названной студии, госпожа Хопп немедленно ощутила приближение духа. У нее начались конвульсии, и ее несколько раз вырвало. По ее словам, это было вызвано тем, что покойный господин Токк при жизни отличался сильной приверженностью к табаку, и теперь дух его оказался пропитанным никотином.

Вопрос: Каков образ жизни господ духов?

Ответ: Ничем не отличается от вашего.

Вопрос: Сожалеешь ли ты в таком случае о своем самоубийстве?

Ответ: Разумеется, нет. Если мне наскучит жизнь призрака, я снова возьму пистолет и покончу самовоскрешением.

Его всегда считали бесстрастным эстетом. Даже друзья. Что же, быть может, они были правы. Но он всегда хотел писать о людях. И не его вина, что часто в руках у него вместо мягкой кисти оказывался скальпель хирурга.

Дело в том, что любовь у капп очень сильно отличается от любви у людей. Самка, приметив подходящего самца, стремится немедленно овладеть им. При этом она не брезгует никакими средствами. Наиболее честные и прямодушные самки просто, без лишних слов кидаются на самца. Я своими глазами видел, как одна самка словно помешанная гналась за удиравшим возлюбленным. Мало того. Вместе с молодой самкой за беглецом нередко гоняются и её родители и братья… Бедные самцы! Даже если счастье им улыбнется и они сумеют улизнуть от погони, им наверняка приходится месяца два-три отлёживаться после такой гонки.

Да, все его речи — сплошная ложь. Но поскольку всем хорошо известно, что его речи — ложь, то в конечном счете это все равно, как если бы он говорил сущую правду. И только такие предубеждённые существа, как вы, люди, могут называть его лжецом.

Вероятно, все идеи, необходимые для нашей жизни, были высказаны ещё три тысячи лет назад. Нам остаётся, пожалуй, только добавить нового огня.

О содеянном тобою зле скажи сам, и зло исчезнет само собой.

А это Ницше, бард Заратустры. Этому святому пришлось спасаться от сверхчеловека, которого он сам же и создал. Впрочем, спастись он не смог и сошел с ума, попасть в святые ему, возможно, и не удалось бы…

Когда мы проходили мимо маленького освещенного окна, Токк вдруг остановился. За окном сидели вокруг стола и ужинали взрослые самец и самка, видимо, супруги, и трое детенышей. Токк глубоко вздохнул и сказал:

– Ты знаешь, я сторонник сверхчеловеческих взглядов на любовь. Но когда мне приходится видеть такую вот картину, я завидую.

– Не кажется ли тебе, что в этом есть какое-то противоречие?

– Пожалуй. Ведь что ни говори, а вон та яичница на столе гораздо полезнее всякой любви.