Пятый персонаж

Бой был гением, то есть человеком, способным великолепно, без малейших усилий делать то, для чего большинству людей требуется предельное напряжение. Он гениально делал деньги, такие люди рождаются ничуть не чаще больших художников и поэтов.

Почему людям всех времен и народов так нужны чудеса, бросающие вызов всем будничным, твердо установленным фактам? А может, жажда чудесного уходит корнями в некое врожденное, не поддающееся проверке знание, в глубинную уверенность, что чудесное есть существенный, неотъемлемый аспект реальности? Или наоборот — сама эта жажда порождает чудеса?

— Если ты не поспешишь и не покажешь жизни, чего ты хочешь, — сказал он как-то, — жизнь сама и очень скоро определит, что ты получишь.

Когда человеку крупно не везёт, он способен поглотить немыслимое количество кофе и пончиков.

Это одна из жестоких особенностей жизненного театра, все мы считаем себя звёздами, напрочь отказываясь понять и признать свою истинную сущность второстепенных персонажей, а то и статистов.

Человеку неуютно в компании совершенства, оно его душит. Он хочет, чтобы даже святые отбрасывали тень.

Господи, какое же это кошмарное время — молодость! Такое изобилие чувств при полном неумении с ними обращаться!

Для него вся реальность жизни лежала во внешних вещах, для меня же не было иной реальности, чем реальность духа — разума, как я думал в то время, не успев ещё осознать, каким грубым насмешником и жестоким хозяином может быть интеллект.

Метафорическая жизненная битва похожа на настоящую войну — в ней больше искалеченных, чем убитых.

... я никогда не верил, чтобы черты характера, сильно проявлявшиеся в детстве, могли куда-то пропасть — они либо уходят вглубь, либо трансформируются во что-то другое, но никак не исчезают; сплошь и рядом бывает, что, когда жизнь клонится к закату, они появляются вновь, во всём своём прежнем великолепии, и именно сюда, а не к старческому слабоумию наилучшим образом применимо расхожее выражение «впасть в детство».