Похороните меня за плинтусом

Никогда. Это слово вспыхивало перед глазами, жгло их своим ужасным смыслом, и слёзы лились неостановимым потоком. Слову «никогда» невозможно было сопротивляться.

Счастье не могло стать жизнью. И жизнь никогда не позволила бы счастью заводить свои правила.

Так это не прибой шумит, а душ. Как я сразу не догадался? Душ в ванной есть, а прибой откуда? В ванной прибой — глупая мысль. А что делать, если пришла глупая мысль? Надо ее скорей заменить умной. Где у меня умная мысль? Куда же она подевалась, черт побери, ведь была только что...

А мы купались... И вода светилась...

И вспыхивало пламя под ногой...

А ночь была как музыка, как милость

торжественной, сияющей, нагой.

Открыв глаза, я ужаснулся своему пробуждению и всеми силами старался поспать ещё, чтобы как можно дольше не начинать этот день, который весь придется прожить только для того, чтобы завтра наступил ещё один точно такой же.

Потерявший меня ветер терзал за окном деревья, вымещая на них обиду, а мы сидели и ели картофельное пюре.

Развить самостоятельность возможно только при полной материальной независимости.

Блошки! Я лекарства по пятьдесят рублей покупаю, а она блошки приносит! Чтоб у неё блошки прыгали по телу до самой смерти!

Судьба тебя толкнет так, что не опомнишься! Кровью за мои слезы ответишь! Всю жизнь я одна! Все радости тебе, а я давись заботами! Будь ты проклят, предатель ненавистный!

Вам, наверное, покажется странным, почему я не мылся сам. Дело в том, что такая сволочь, как я, ничего самостоятельно делать не может. Мать эту сволочь бросила, а сволочь постоянно гниет, и купание может обострить все её сволочные болезни.