Все романы заканчиваются свадьбой, а зря: это всё равно что заканчивать произведение на эпизоде, в котором на человека в тёмном лесу нападают разбойники.
Письма
Cлайд с цитатойМне кажется, что теперь особенно важно делать доброе спокойно и упорно, не только не спрашиваясь правительства, но сознательно избегая его участия.
Родной, неужели Вы думали, что это так просто: очаровалась — разочаровалась, померещилось — разглядела, неужели Вы правда поверили — в такую дешёвку?
Из писем Антона Чехова А. С. Суворину:
«Роман с дамой из порядочного круга — процедура длинная. Во-первых, нужна ночь, во-вторых, вы едете в Эрмитаж, в-третьих, в Эрмитаже вам говорят, что свободных номеров нет, и вы едете искать другое пристанище. в-четвертых, в номере ваша дама падает духом, жантильничает, дрожит и восклицает: «Ах, боже мой, что я делаю?! Нет! Нет!», добрый час идёт на раздеванье и на слова, в-пятых, дама ваша на обратном пути имеет такое выражение, как будто вы её изнасиловали, и всё время бормочет: «Нет, никогда себе этого не прощу!»
Сейчас все мои помыслы направлены на то, чтобы обустроить себе идеальное чердачное одиночество, при котором были бы учтены все необходимые и простейшие требования моей натуры… Ежедневная борьба с моей головной болью и умопомрачительное разнообразие моих недугов требуют такого к себе внимания, что я рискую при этом стать педантом – что ж, это противовес слишком всеохватным, чересчур возвышенным порывам, которые имеют надо мною такую власть, что без серьезных противовесов я сделался бы совершеннейшим сумасбродом. Я только что пришёл в себя после жесточайшего приступа, и вот, едва только стряхнув двухдневную немощь, с самого пробуждения гонюсь своим воображением за самыми немыслимыми вещами и думаю, что утренняя заря едва ли рисовала перед обитателями мансард более чудесные и желанные образы. Помоги мне сохранить это уединение, не выдавай того, что я в Генуе, — я должен немалый срок прожить без людей, в городе, языка которого я не знаю; повторяю, я должен это сделать, — не бойся за меня! Я живу так, будто столетия – ничто, и следую своим мыслям, не думая о датах и газетных новостях.
Я мысленно всё пережила, всё взяла. Моё воображение всегда бежит вперёд. Я раскрываю ещё нераспустившиеся цветы, я грубо касаюсь самого нежного и делаю это невольно, не могу не делать! Значит, я не могу быть счастливой?
Можно в толпе и при самом волнительном зрелище оставаться спокойным и радостным, и можно лежа в постели себя измучить своими мыслями, так что будешь задыхаться от волнения.