Овод

Берите его [будущее], пока оно ваше, и думайте не о том дурном, что вами когда-то сделано, а о том хорошем, что вы еще можете сделать.

Монтанелли повернулся к распятию:

– Господи! Ты слышишь?..

Голос его замер в глубокой тишине. Ответа не было. Злой демон снова проснулся в Оводе:

– Г-громче зовите! Может быть, он спит.

Даже и две минуты не хочу быть серьёзным, друг мой. Ни жизнь, ни смерть не стоят того.

Они [религии] отличаются одна от другой лишь внешними симптомами. А сама болезнь — это религиозная направленность ума, это потребность человека создать себе фетиш и обоготворить его, пасть ниц перед кем-нибудь и поклоняться ему. Кто это будет — Христос, Будда или дикарский тотем — не имеет значения.

Мы не имеем права умирать, только потому, что это кажется нам наилучшим выходом.

Дурно то, что одному человеку дается право казнить и миловать. На такой ложной основе нельзя строить отношения между людьми.

Все твои волны и бури прошли надо мной.

— Я совершенно не желаю ссориться с кем бы то ни было...

— А я желаю! Жизнь была бы невыносима без ссор. Добрая ссора — соль земли. Это даже лучше представлений в цирке.

Их равнодушие ещё более подчеркивало преданность и любовь.