Восточный подход обращает свой взгляд на небо, а западный подход рассматривает облака.
Осознанность
Cлайд с цитатойОдна из самых важных вещей, которые нужно понять о человеке, состоит в том, что человек спит. Он не просыпается, даже когда думает, что проснулся. Его пробуждение очень хрупко; его пробуждение так крошечно, что его вообще не стоит принимать во внимание. Его бодрствование — только красивое, но совершенно пустое название.
Ты спишь ночью, ты спишь днем — с рождения до смерти ты продолжаешь переходить от одного образца сна к другому, но никогда на самом деле не просыпаешься. Не дурачь себя тем, что просыпаешься, просто открыв глаза. Пока не открылись внутренние глаза — пока ты не стал полным света, пока не научился видеть самого себя, видеть, кто ты такой, — не думай, что бодрствуешь. Это величайшая из иллюзий, в которых живет человек.
Вся восточная методология может быть сведена к одному простому слову, и это — «наблюдение». А вся западная философия тоже может быть сведена к одному методу, и это — «анализ». Анализируя, вы ходите по порочному кругу, но наблюдение позволяет вам вырваться из него.
Анализ всенда остается половинчатым, поэтому он никогда никому не мог помочь. Такова его сущность, он только делает вас чуть более приспособленными к вашей реальности. Это просто некое приспосабливание, он помогает вам получить чуть больше информации о ваших проблемах — откуда они взялись, как они возникли, и это относительное понимание помогает вам стать более приспособленными к обществу. Но вы остаетесь такими же, как и были, посредством анализа не происходит никакой трансформации, никаких радикальных изменений.
Восток смотрит на вещи совершенно по-другому. Во-первых, он говорит, что никакая проблема не серьёзна. В то мгновение, как ты говоришь, что какая-то проблема несерьёзна, эта проблема на девяносто девять процентов умирает. Всё твоё видение её меняется. Во-вторых, говорит Восток, проблема существует, потому что ты с ней отождествлён. Это не имеет ничего общего с прошлым, это не имеет ничего общего с её историей. Ты с ней отождествлён — вот в чём настоящая проблема. И это ключ к решению всех проблем.
Ты испытываешь гнев, ты набрасываешься – и ты называешь это действием? Это не действие, заметь, это реакция. Он манипулирует тобой, а ты – марионетка. Он нажал на кнопку, и ты включился, как машина. Точно так же, как ты нажимаешь на кнопку, включая или выключая свет, – именно это люди делают с тобой. Они тебя включают и выключают.
Кто-то приходит и тебя хвалит, надувает твоё эго, и ты чувствуешь себя великолепно. Потом кто-то приходит и прокалывает тебя, и ты просто сдуваешься и падаешь на землю. Ты не хозяин самому себе. Кто угодно может тебя оскорбить и сделать печальным, гневным, раздражённым, взвинченным, насильственным, безумным. И кто угодно может тебя похвалить и заставить почувствовать себя на высоте, почувствовать себя величайшим из людей, в сравнении с которым меркнет Александр Великий. Ты действуешь в соответствии с манипуляциями других. Это не настоящее действие.
Совесть – это трюк, который играют с тобой другие, – другие тебе говорят, что правильно и что неправильно. Они навязывают тебе свои идеи, и навязывают их постоянно с самого детства. Когда ты так невинен, так уязвим, так деликатен, что на тебе можно оставить отпечаток, след, они тебя обусловливают – с самого начала. Эта обусловленность называется «совестью», и эта совесть продолжает управлять всей твоей жизнью. Совесть – это стратегия общества, направленная на то, чтобы тебя поработить.
Сильные люди просто впитывают целое, и это делает их богаче. Сильные люди просто никогда ничего не отвергают.
Отвержение идет от слабости — ты боишься. Сильным людям хочется впитывать все, что дает жизнь. Религиозное, нерелигиозное, моральное, аморальное, божественное, дьявольское — не имеет значения; сильный человек впитывает все. И он становится от этого богаче. Он обладает совершенно другой глубиной, которой не может быть у обычных религиозных людей; они бедны и мелки.
Посмотрите на обычных религиозных людей, которые ходят в храм, мечеть или церковь. Вы всегда найдете очень, очень мелких людей, в которых нет никакой глубины. Отвергнув какие-то части себя, они стали калеками. В определенном смысле, они парализованные