Не верю. Не надеюсь. Люблю

То, что сейчас кажется тебе трагедией, ты даже не вспомнишь через несколько лет.

Хорошие девочки всегда остаются в дураках.

— Как говорится, любовь слепа.

— А в данном случае ещё и слабоумна.

Это было как смертный приговор: знать, что я никогда не смогу обнять тебя, никогда не смогу рассказать тебе, что же ты для меня значишь.

— … В двадцать лет думаешь о всякой ерунде. В тридцать начинаешь слегка разбираться, что почем. А вот когда тебе исполняется сорок, начинаешь по-настоящему наслаждаться жизнью.

— М-да, интересная точка зрения. Ну а в пятьдесят?

— А в пятьдесят начинаешь исправлять то, что отчебучил в сорок.

Привет, мы прилетаем в 13:15, рейс El-4023. Ты узнаешь меня по дико испуганному мужчине, которого я буду тащить за волосы сквозь толпу пассажиров одной рукой, другой рукой я буду удерживать гипервозбужденного ребенка, ну а между пальцами обеих рук у меня будет болтаться двадцать чемоданов. (Объясняю: Грег ненавидит летать, Кейти, наоборот, в таком возбуждении, что я опасаюсь, как бы её не разорвало, а я не смогла решить, что из одежды может мне понадобиться, поэтому уложила весь гардероб.)

Ты можешь сбежать, бежать очень быстро и далеко, но ведь от себя никуда не денешься.