Привет, мы прилетаем в 13:15, рейс El-4023. Ты узнаешь меня по дико испуганному мужчине, которого я буду тащить за волосы сквозь толпу пассажиров одной рукой, другой рукой я буду удерживать гипервозбужденного ребенка, ну а между пальцами обеих рук у меня будет болтаться двадцать чемоданов. (Объясняю: Грег ненавидит летать, Кейти, наоборот, в таком возбуждении, что я опасаюсь, как бы её не разорвало, а я не смогла решить, что из одежды может мне понадобиться, поэтому уложила весь гардероб.)
— Мама, я ненавижу мужчин.
— Поздравляю, дорогая, добро пожаловать в наш клуб. Членскую карточку получишь по почте. Какой торжественный момент, жаль, что у меня нет фотоаппарата!
— Вы занимались сексом?
— Мама! Мне же 14 лет!
— На днях по телевизору показывали беременную девочку, которой тоже было всего четырнадцать лет.
— Это была не я.
— А наркотики ты не принимала?
— Мам, ну перестань! Откуда у меня наркотики?!
— Я не знаю, но та четырнадцатилетняя беременная девочка, которую показывали по телевизору, была наркоманкой!
— Это была не я.
— Вы пили?
— Ну мама! Мама, Тоби привез нас на дискотеку и потом заехала за нами, когда бы мы успели выпить?
— Не знаю. В наше время по телевизору постоянно показывают пьяных беременных четырнадцатилетних наркоманок.
... Алекс, я не борец. Что из того, что я сделала в своей жизни, действительно необходимо было сделать? Я всегда выбирала лёгкие пути. Мы всегда выбирали лёгкие пути. До сих пор со мной никогда не случалось ничего непоправимого. Несколько месяцев назад моей самой большой проблемой был сдвоенный урок математики или прыщик на носу.
А теперь у меня будет ребенок. Ребенок. И этот ребенок будет со мной в понедельник, во вторник, среду, четверг, пятницу, субботу и воскресенье. У меня не будет ни выходных, ни летних каникул. Я не смогу взять отгул, притвориться больной или попросить маму написать записку. Теперь я сама стану мамой. Вот бы самой себе написать записку.
Мне страшно, Алекс.
Детям нужны друзья, они должны расти вместе, чтобы вместе познавать жизнь и самих себя.
Когда-нибудь я буду смеяться, вспоминая об этом. Когда пройдут шок, испуг, горечь и обида. Когда-нибудь. В следующей жизни, наверное.
Я стала понимать, что дом — это не место, не здание, а ощущения и состояние души. В моей квартире может быть идеальная чистота и комнатные растения на каждом подоконнике, коврик с надписью «Добро пожаловать» перед входной дверью, я могу надеть фартук и напечь пирогов, но уюта от этого не прибавится. Я ведь знаю, что всё это временно, и рано или поздно мы уедем отсюда.
Памятка:
Ни в коем случае не влюбляйся снова.
Ни в коем случае никому больше не верь.
Ешь.
Вставай по утрам.
И, ради бога, прекрати плакать.
Жаль, что у тебя в последнее время всё так дерьмово, жизнь любит периодически макать нас головой в эту субстанцию, наверное, для того, чтобы мы не расслаблялись. И как раз в тот момент, когда кажется, что сил больше нет, всё меняется.
Словно на мгновение весь мир застыл. Словно все люди вокруг нас исчезли. Словно мы вдруг забыли обо всем, что ожидало нас дома. Словно те несколько минут были созданы только для нас двоих. И все, что мы могли, — это смотреть друг на друга.
— … В двадцать лет думаешь о всякой ерунде. В тридцать начинаешь слегка разбираться, что почем. А вот когда тебе исполняется сорок, начинаешь по-настоящему наслаждаться жизнью.
— М-да, интересная точка зрения. Ну а в пятьдесят?
— А в пятьдесят начинаешь исправлять то, что отчебучил в сорок.
Cлайд с цитатой