Не верю. Не надеюсь. Люблю

— То есть ты расстроен, потому что она не едет в Бостон, потому что отец ее ребенка, которого она не видела тринадцать лет, вернулся и хочет познакомится с Кати?

— Да.

— Господи Иисусе. Кто писал вам сценарий?

Напиши мне, что у тебя все хорошо, или я сама приеду в этом убедиться. Это не угроза, это обещание.

— А что нести на вечеринку?

— Только своё измученное тело.

— Проклятье, а что-нибудь другое нельзя?

— Отговорки не принимаются.

Если даже совершенно незнакомый мужчина встанет на колени и сделает мне предложение (на берегу моря и с квартетом музыкантов на заднем плане), я буду счастлива. Я неисправимый романтик.

— Вы занимались сексом?

— Мама! Мне же 14 лет!

— На днях по телевизору показывали беременную девочку, которой тоже было всего четырнадцать лет.

— Это была не я.

— А наркотики ты не принимала?

— Мам, ну перестань! Откуда у меня наркотики?!

— Я не знаю, но та четырнадцатилетняя беременная девочка, которую показывали по телевизору, была наркоманкой!

— Это была не я.

— Вы пили?

— Ну мама! Мама, Тоби привез нас на дискотеку и потом заехала за нами, когда бы мы успели выпить?

— Не знаю. В наше время по телевизору постоянно показывают пьяных беременных четырнадцатилетних наркоманок.

Почему, интересно, женщин всегда относят к той же категорий, что машины и курорты? Если бы я была миллионером, и люди говорили бы: «Вы только посмотрите на Рози Данн, она все деньги тратит на туфли, шмотки и мужиков!» — странновато звучало бы, правда?

— Через несколько дней мне исполнится сорок. Сорок!

— И что?

— А то, что я уже старая.

— А я какая, по-твоему? Древняя?

— Ну перестань, ты же понимаешь, о чем я.

— Да ладно тебе, Рози. Стоит ли так переживать из-за того, что Земля совершила еще один оборот вокруг Солнца. Относись к этому проще.

На этой неделе был чемпионат по гольфу, и в наш отель со всех концов света собрались знаменитые спортсмены вместе со своими собачками, золотыми рыбками, женами и прочими домашними животными.

Жизнь — сложная штука, что ж теперь? Ведь всем трудно, правда? И любой, кто скажет обратное, — лжец.