Крыжовник

И опять-таки, во имя чего ждать? Ждать, когда нет сил жить, а между тем жить нужно и хочется жить!

А вы знаете, кто хоть раз в жизни поймал ерша, или видел осенью перелётных дроздов, как они в ясные, прохладные дни носятся стаями над деревней, тот уже не городской житель, и его до самой смерти будет потягивать на волю.

Перемена жизни к лучшему, сытость, праздность, развивают в русском человеке самомнение, самое наглое.

Очевидно, счастливый чувствует себя хорошо только потому, что несчастные несут своё бремя молча, и без этого молчания счастье было бы невозможно.

И опять-таки, во имя чего ждать? Ждать, когда нет сил жить, а между тем жить нужно и хочется жить!

А вы знаете, кто хоть раз в жизни поймал ерша, или видел осенью перелётных дроздов, как они в ясные, прохладные дни носятся стаями над деревней, тот уже не городской житель, и его до самой смерти будет потягивать на волю.

Перемена жизни к лучшему, сытость, праздность, развивают в русском человеке самомнение, самое наглое.

Очевидно, счастливый чувствует себя хорошо только потому, что несчастные несут своё бремя молча, и без этого молчания счастье было бы невозможно.

Принято говорить, что человеку нужно только три аршина земли. Но ведь три аршина нужны трупу, а не человеку.

Даже в человеческом счастье есть что-то грустное.