Игра престолов

Горе может повергнуть в смятение даже могучий и дисциплинированный ум...

В том, что ты боишься, нет позора. Главное, как мы встречаем свой страх.

— Это какая-то ловушка, Ланнистер? Зачем тебе Бран? С чего ты вдруг решил помочь ему?

— Об этом просил твой брат, а сердце моё полно нежности к калекам, бастардам и сломанным вещам.

— ... как по-вашему... Визерис будет сердиться, когда вернётся?.. — Наверное, я разбудила дракона, правда?

— Мёртвых не поднять, девочка, ваш брат Рейегар был последним из драконов, и он погиб у Трезубца. Визерис... это даже не змея — тень её.

Так и должно быть. Ведь если злые не бояться королевского правосудия, значит, мы назначили на эту должность не подходящего человека.

Всю свою жизнь Тирион гордился своей хитростью, единственным даром, которым наделили его боги, и всё же семижды проклятая волчица Кейтилин Старк перехитрила его на всех поворотах. Факт этот более удручал его, чем само похищение.

Когда человек рисует на своей груди мишень, он должен рассчитывать, что рано или поздно кто-то выпустит в него стрелу.

Я всегда был силён... никто не мог выстоять передо мной. Никто. Но как бороться с тем, кого нельзя ударить?

Престол сегодня не желает выслушивать новые жалобы.

В каждом благородном доме есть собственное речение: фамильные девизы, критерии, молитвы; одни хвастали честью и славой, другие обещали верность и правду, третьи присягали в вере и отваге. Все, кроме Старков. Зима близко, сулили они.