Буря

— Да, может быть, ты прав... Но совесть?

— Совесть?

А что это? Мозоль? Так я хромал бы.

Нет, я такому богу не молюсь.

Когда бы между мною и Миланом

Не совесть — двадцать совестей легло,

Как ледники или озера лавы,

Я все равно бы их перешагнул.

Нет, поручусь, — он виселицей кончит,

Хотя бы все моря и океаны

Уговорились потопить его!

Мне был бы ненавистен этот труд,

Когда бы не она. Она способна

Смерть сделать жизнью. Муку — наслажденьем.

Что такое ночь... спать до следующего дня, попытаться отоспать свою усталость, чтобы быть в силах справиться с тем, что не желаешь больше продолжать, укрыться в объятиях осторожной маленькой смерти, которой ты не противишься на столько-то и столько-то много часов, а если просыпаешься — то лишь на считанные секунды.

Ад пуст! Все дьяволы сюда слетелись!

(Ад опустел. Все демоны здесь.)

О, если б знал ты, как мечту лелеешь,

Смеясь над ней. Чем дальше ее гонишь,

Тем ближе и настойчивей она.

Что тянет неудачников на дно?

Их собственная лень и трусость.

Надежды нет! — вот в этом и надежда!

Ведь безнадежность и дает тебе

Такую величайшую надежду,

Что даже честолюбие робеет

И на нее взирает боязливо.

Они

Друг другом очарованы. Но должно

Препятствия создать для их любви,

Чтоб легкостью её не обесценить.

Те, кому жалко подать грош безногому калеке, охотно выложат в десять раз больше, чтобы поглазеть на мертвого индейца...

Антонио:

Он своей болтовней способен творить чудеса.

Себастьян:

Поднимать из праха дома и крепостные стены.

Антонио:

Какое еще несбыточное дело окажется для него легче легкого?

Себастьян:

Наверно, он положит этот остров себе в карман и отвезет сыну в подарок вместо яблока.

Антонио:

А зернышки посеет в море, и из них вырастет целая куча островов.