Владимир Владимирович Маяковский

Дым табачный воздух выел.

Комната —

глава в крученыховском аде.

Вспомни —

за этим окном

впервые

руки твои, исступлённый, гладил.

Неужели и о взятках писать поэтам!

Дорогие, нам некогда. Нельзя так.

Вы, которые взяточники,

хотя бы поэтому,

не надо, не берите взяток.

Вот что я выдумал для вас нарочно

— господа!

Взломайте шкапы, сундуки и ларчики,

берите деньги и драгоценности мамашины,

Мамаша! Вытряхивайтесь из шубы беличьей!

У старых брюк обшарьте карманы -

в карманах копеек на сорок мелочи.

Все это узлами уложим и свяжем,

а сами без денег и платья,

придем, поклонимся и скажем:

Нате!

Что нам деньги, транжирам и мотам!

Мы даже не знаем, куда нам деть их.

Берите, милые, берите, чего там!

Вы наши отцы, а мы ваши дети.

От холода не попадая зубом на зуб,

станем голые под голые небеса.

Берите, милые! Но только сразу.

Чтоб об этом больше никогда не писать.

Этот сорт народа — тих

и бесформен, словно студень, —

очень многие из них

в наши дни выходят в люди.

Худ умом и телом чахл

Петр Иванович Болдашкин.

В возмутительных прыщах

зря краснеет на плечах

не башка — а набалдашник.

Этот фрукт теперь согрет

солнцем нежного начальства.

Где причина?

В чем секрет?

Я задумываюсь часто.

Жизнь его идёт на лад;

на него не брошу тень я.

Клад его —

его талант:

нежный

способ

обхожденья.

Делай что хочешь.

Хочешь, четвертуй.

Я сам тебе, праведный, руки вымою.

Только —

слышишь! —

убери проклятую ту,

которую сделал моей любимою!

Если из меня вытряхнуть прочитанное, что останется?

Что?.. Ну, вы, товарищ, возражаете, как будто воз рожаете... А вы, я вижу, ровно ничего не поняли. Собрание постановило считать вас отсутствующим.

Ешь ананасы и рябчиков жуй!!!

День твой последний приходит, буржуй.

Музыканты смеются:

«Влип как!

Пришел к деревянной невесте!

Голова!»

А мне — наплевать!

Я — хороший.

«Знаете что, скрипка?

Давайте —

будем жить вместе!

А?»

Я сразу смазал карту будня,

плеснувши краску из стакана;

я показал на блюде студня

косые скулы океана.

На чешуе жестяной рыбы

прочел я зовы новых губ.

А вы

ноктюрн сыграть

могли бы

на флейте водосточных труб?