Вера Павлова

Послали друг друга на фиг

и снова встретились там

и послали друг друга на фиг,

и шли туда по пятам

друг за другом, и встретились снова,

и послали, и за руку шли,

и в обнимку… Да что там на фиг —

я с тобой хоть на край земли!

В конце самой последней моей строки будет стоять двоеточие:

Влюблённая беременная женщина…

Нет повести печальнее и гаже!

Бледнея от тоски и токсикоза,

Кружить по городу местами обитанья

Его, и вдруг увидеть, и бежать,

Бежать долой с — таких прекрасных! — глаз…

(Не падать же, ей-богу, на колени!)

И до утра рыданьями глухими

Тревожить гладь околоплодных вод...

Ты филолог, я логофил,

мне страшна твоя потебня.

Позволяла себе на тебя сердиться,

унижала тебя, шутя,

потеряла тебя, как голос певица,

как беременная — дитя,

искала тебя, как в отчаянье дети

в карманах — пропали! — ключи…

Легко ли найти человека при свете

поминальной свечи?

Убежать с тобой? Рада бы!

Разделить с тобой кров и путь?

Проще распрямить радугу,

Млечный Путь дугою согнуть,

накормить детей песнями,

победить в кавказской войне:

Разлюбить тебя?

Если бы!

Проще строить дом на волне.

Любви, как ребёнку, всё время хочется большего,

как будто есть что-то больше нее на свете,

как будто будущего всё ещё больше, чем прошлого,

как будто бывает покой без участия смерти,

как будто реальнее боли её вымыслы,

как будто кто-то уже спешит на подмогу,

как будто усталое сердце сможет вынести

ещё большую нежность, печаль, тревогу.

... Дела мои

почему вы глупые

я же умная..

Прикосновение, чем легче тем нежнее;

наинежнейшее не задевает кожи,

но продолжает быть прикосновеньем,

но воплощает нежность в чистом виде.

Смысл жизни младше жизни

лет на тридцать — тридцать пять.

Полагается полжизни

ничего не понимать.

А потом понять так много

за каких-нибудь полдня,

что понадобится Богу

вечность — выслушать меня.