Георгий Владимирович Иванов

Я не знал никогда ни любви, ни участья.

Объясни — что такое хвалёное счастье,

О котором поэты толкуют века?

Постараюсь, хотя это здорово трудно:

Как слепому расскажешь о цвете цветка,

Что в нём ало, что розово, что изумрудно?

Счастье — это глухая, ночная река,

По которой плывём мы, пока не утонем,

На обманчивый свет огонька, светляка...

Или вот:

у всего на земле есть синоним,

Патентованный ключ для любого замка -

Ледяное, волшебное слово: Тоска.

Всё образует в жизни круг -

Слиянье уст, пожатье рук.

Закату вслед встает восход,

Роняет осень зрелый плод.

Я научился понемногу

Шагать со всеми — рядом, в ногу.

По пустякам не волноваться

И правилам повиноваться.

Встают — встаю. Садятся — сяду.

Стозначный помню номер свой.

Лояльно благодарен Аду

За звёздный кров над головой.

Как всё бесцветно, всё безвкусно,

Мертво внутри, смешно извне,

Как мне невыносимо грустно,

Как тошнотворно скучно мне...

Зевая сам от этой темы,

Её меняю на ходу.

— Смотри как пышны хризантемы

В сожжённом осенью саду -

Как будто лермонтовский Демон

Грустит в оранжевом аду,

Как будто вспоминает Врубель

Обрывки творческого сна

И царственно идёт на убыль

Лиловой музыки волна.

За бессмыслицу! За неудачи!

За потерю всего дорого!

И за то, что могло быть иначе,

И за то — что не надо другого!

Мелодия становится цветком,

Он распускается и осыпается,

Он делается ветром и песком,

Летящим на огонь весенним мотыльком,

Ветвями ивы в воду опускается...

Зима идёт своим порядком -

Опять снежок. Ещё должок.

И гадко в этом мире гадком

Жевать вчерашний пирожок.

И в этом мире слишком узком,

Где всё потеря и урон,

Считать себя с чего-то русским,

Читать стихи, считать ворон,

Разнежась, радоваться маю,

Когда растаяла зима...

О, Господи, не понимаю,

Как все мы, не сойдя с ума,

Встаём-ложимся, щёки бреем,

Гуляем или пьём-едим,

О прошлом-будущем жалеем,

А душу всё не продадим.

Вот эту вянущую душку -

За гривенник, копейку, грош.

Дороговато? — За полушку.

Бери бесплатно! — Не берёшь?

Растрепанные грозами — тяжелые дубы,

И ветра беспокойного — осенние мольбы,

Над Неманом клокочущим — обрыва желтизна

И дымная и плоская — октябрьская луна.

Природа обветшалая пустынна и мертва...

Ступаю неуверенно, кружится голова...

Деревья распростертые и тучи при луне -

Лишь тени, отраженные на дряхлом полотне.

Страсть? А если нет и страсти?

Власть? А если нет и власти

Даже над самим собой?

Что же делать мне с тобой.

Только не гляди на звёзды,

Не грусти и не влюбляйся,

Не читай стихов певучих

И за счастье не цепляйся -

Счастья нет, мой бедный друг.

Счастье выпало из рук,

Камнем в море утонуло,

Рыбкой золотой плеснуло,

Льдинкой уплыло на юг.

Счастья нет, и мы не дети.

Вот и надо выбирать -

Или жить, как все на свете,

Или умирать.

Меняется причёска и костюм,

Но остаётся тем же наше тело,

Надежды, страсти, беспокойный ум,

Чья б воля изменить их ни хотела.