Фернандо Антонио Ногейра Пессоа

I will not give anyone a report

And I will not consider it my fault

What they saw in me

Not matching with me.

Жизнь мешает выражению самой жизни. Если бы я познал великую любовь, я бы никогда не смог ее описать.

Поэт — притворщик по роли,

Легко ему сделать вид,

Придумать саднящей боли

Подделку, что не болит.

Но боли его минуя, -

Читатель стихов – изволь -

Почует сполна иную

Свою, небывшую боль.

Игрой занимая разум,

Кружа всё тем же путём,

Так носится, раз за разом,

Поезд, что сердцем зовём.

Мой облик, жесты, взгляд — не я:

Так нереален небосвод.

Та суть во мне, что не моя,

Моею жизнью не живет.

И лишь в чужой мне яви дня,

Забывшей обо мне давно,

Есть все места, где нет меня,

Есть всё, чего мне не дано.

Мне нет ни сути, ни пути,

Ни знания, ни бытия.

Мне только снится жизнь моя.

Все предметы накрыло снежным покрывалом молчания. Слышно только то, что происходит внутри дома. Я заворачиваюсь в одеяло и ни о чём не думаю. Я испытываю радость и засыпаю, так и не поняв, для чего все эти дела делаются на свете.

У этой сеньоры есть пианино,

Весьма неплохое, а все же звучанью его не сравниться

Ни с шумом реки, ни с шелестом листьев...

Зачем же иметь пианино?

Не лучше ли уши иметь,

Чтобы слушать Природу.

Ни взгляд, ни разговор, ни письмена

Нас передать не могут. Наша суть

Не может в книгу быть заключена.

Душа к душе найти не в силах путь.

Бессмысленно желанье: без конца

Пытаться о себе сплести рассказ.

Как прежде, связи лишены сердца,

И сущности души не видит глаз.

Меж душами не создадут моста

Ни колкость, ни софизм, ни каламбур,

Передавая мысль, солгут уста,

Рассудок слаб и косен чересчур.

Мы — сновиденья, зримые душой,

И непостижен сон души чужой.

Сочельник... По захолустью -

Рождественские снега.

Дохнуло старинной грустью

У каждого очага.

И сердцу, для всех чужому,

Впервые она близка.

Мне снится тоска по дому,

Непрошеная тоска.

Я не сплю, не надеюсь уснуть,

Я и мертвый не надеюсь уснуть.

Меня окружает бессонница шириною с созвездья

И бессвязный зевок длиной с мирозданье.

Я сломлен. Я ничто. Влачатся дни...

Никчемен я, как ветхие поленья,

Что поднесенной жаждут головни:

Иного не сыскать употребленья.