Владимир Высоцкий

Вот, к примеру, захочется выпить вам,

А вам выпить нигде не дают,

Все скрипят да грозят вытрезвителем,

Да в нетрезвую душу плюют.

А на кладбище так спокойненько,

От общественности вдалеке,

Все культурненько, все пристойненько,

И закусочка на бугорке.

Четверть века в трудах, да в заботах я,

Все бегу, тороплюсь да спешу,

А как выдастся время свободное,

На погост погулять выхожу.

Там на кладбище так спокойненько,

Ни врагов, ни друзей не видать,

Все культурненько, все пристойненько,

Исключительная благодать.

Нам судьба уготована странная,

Беспокоимся ночью и днем,

И друг друга грызем на собраниях,

Надрываемся, горло дерем.

А семья моя — свора скандальная,

Этот пьяный, драчливый сосед,

Ты квартира моя коммунальная,

Днем и ночью покоя все нет.

А на кладбище так спокойненько,

Среди верб, тополей и берез,

Все культурненько, все пристойненько

И решен там квартирный вопрос.

В какой день недели, в котором часу

Ты выйдешь ко мне осторожно,

Когда я тебя на руках унесу

Туда, где найти невозможно.

А чтобы любить, влюблённым

Дайте укромный угол.

Полководец с шеею короткой должен быть в любые времена,

Чтобы грудь — почти от подбородка, от затылка сразу чтоб спина.

А они вытягивают шеи...

Жил я с матерью и батей на Арбате, — век бы так.

А теперь я в медсанбате на кровати, весь в бинтах.

Что нам слава, что нам Клава — медсестра и белый свет!

Помер мой сосед, что справа, тот, что слева — еще нет.

Ой, где был я вчера — не найду днем с огнем,

Только помню, что стены с обоями...

И осталось лицо, и побои на нем.

Ну куда теперь выйти с побоями?

Если правда оно, ну, хотя бы на треть,

Остается одно: только лечь, помереть,

Хорошо, что вдова всё смогла пережить,

Пожалела меня и взяла к себе жить.

И однажды — как в угаре — тот сосед, что слева, мне

Вдруг сказал: послушай, парень, у тебя ноги-то нет.

Как же так! Неправда, братцы! Он, наверно, пошутил?

— Мы отрежем только пальцы, — так мне доктор говорил.

Но сосед, который слева, всё смеялся, всё шутил.

Даже если ночью бредил — всё про ногу говорил,

Издевался: мол, не встанешь! Не увидишь, мол, жены!

Поглядел бы ты, товарищ, на себя со стороны.

Подал мне начальник лист — расписался как умею -

Написал: «Рецидивист по фамилии Сергеев».

Это был воскресный день, я был усталым и побитым, -

Но одно я знаю, одному я рад:

В семилетний план поимки хулиганов и бандитов

Я ведь тоже внес свой очень скромный вклад.