— Я знаю еще одну игру. Которая сделает более добрым, более мудрым. Она тебе понравится. Если я выиграю, то буду с тобой всю жизнь.
— А если проиграешь?
— Будешь ходить за молоком сам, как и прежде.
— Я знаю еще одну игру. Которая сделает более добрым, более мудрым. Она тебе понравится. Если я выиграю, то буду с тобой всю жизнь.
— А если проиграешь?
— Будешь ходить за молоком сам, как и прежде.
— Как спалось?
— Я никогда толком не сплю, только вполглаза.
— Да? Никогда не слышала, чтоб спящий вполглаза так храпел.
— Леон! Я, кажется, влюбилась в тебя!
— ……
— Такое в первый раз со мной…
— А откуда ты знаешь, что влюбилась, если этого у тебя не было никогда?
— Потому что я чувствую это…
— Где?
— В животе… так горячо. У меня там был комок, а сейчас его нет.
— Я рад, что у тебя больше не болит живот, но это ни о чём не говорит. Ни о чём…
— Ты любишь свой цветок?
— Это мой друг. Всегда в хорошем настроении, не задаёт вопросов. И ещё он, как я, видишь? Без корней.
— Если ты его любишь, посади его в парк, чтобы он пустил корни.
— Да. Ты права.
Когда оказываешься перед лицом смерти, то начинаешь по-настоящему ценить жизнь.
(Только когда начинаешь действительно бояться смерти, начинаешь по-настоящему ценить жизнь.)
— Ты проиграешь, Матильда. Я слышал, как остановился барабан.
— Ну, получу я пулю. Тебе-то какая разница?
— Никакой.
— Я надеюсь, ты не лжешь, Леон. Я очень надеюсь, что в глубине души у тебя нет любви. Потому что если есть хоть немножечко любви ко мне, через несколько минут ты будешь жалеть, что ничего не сказал. (подносит револьвер к виску) Я люблю тебя, Леон.