Варвара Царенко

― Не забыть то, что я чуть было не сотворил.

― Верно, и это лучшее, что может произойти с не случившейся бедой ― память о ней будет отныне оберегать тебя.

Покуда бьётся твоё сердце, я всегда буду с тобой. Посуда сияют на небе звёзды, пока горит красное солнце, пока приходит на землю холодный дождь – я буду верна тебе.

Переплетены все судьбы в единый моток, каждый живой зависит от другого, и нету такой судьбы, которая бы не была связана с другими через узелки да зацепки.

Странное чувство тут охватило Волха, но не знал он, как описать его и какими человеческими словами назвать. Будто бы впустили в тёмные покои свет, будто распахнули настежь ставни и залило солнце затхлый зал… Будто ступил Волх в заброшенный город, а за ним – вступила туда и сама жизнь, по пятам идя за княжичем, вдыхая в омертвелые дома весёлый смех и лёгкую поступь девичьих ног. Будто грянул летний ливень на сохнущее поле, будто смыло тем ливнем всю копоть, всю гарь, всю пыль с рук Волха… Не было в человеческом языке таких слов.

Каждый волен менять свою судьбу, княжич. И человек, и змей, и бог, и смертный. Помни об этом.

Нет человека лучше для княжения, чем тот, что изведал горести и лишения, чем тот, кто не видит себя князем и не жаждет власти.

Милый мой княжич… Скромность твоя родилась тебя раньше. Не один ты на свете, оглянись вокруг. Много людей мается с тобою рядом, и каждый – что ниточка в полотне. Поползёт одна – распустятся все.

Бывает такое, что добрые слова, сказанные не к часу, вдруг заставляют сердце тоскливо сжаться и затаиться где-то глубоко-глубоко, как мелкая рыбка таится между донных камешков. Так и сердце княгини вдруг затрепыхалось ― «будь здорова» … Каждый день чувствовала Велена свою вину перед любимым Гнежко, каждый день, встречая в переходах Миладу или её сестёр, чувствовала горькую тоску и тягостную и тягостную боль. «Будь здорова» …