Томас Харди

Ее так же трудно сдвинуть с места, как увязшую в грязи телегу, — она только о муже своем и думает. Ни ухаживание, ни проповеди, ни даже громы небесные не смогут расшевелить женщину, именно когда ей больше всего нужно, чтобы ее расшевелили.

Если бы она горевала всю жизнь, для них бы это означало бы только: «А, она сама делает себя несчастной». Если бы она старалась быть веселой, отогнать все заботы, радоваться дневному свету, цветам, ребенку — для них все это воплотилось бы короткой фразе: «Она держится молодцом».

Когда лица твоего исчезнет прелесть, тот, кто любит тебя, возненавидит;

Не будет прекрасным лицо твое под осень жизни твоей.

Ибо жизнь твоя упадет, как лист, и прольется, как дождь;

И вуаль на твоей голове будет скорбью, а корона болью.

В морозную зиму ночь приходит как враг, в тёплый летний вечер — как возлюбленная, а в этот мартовский день она несла успокоение.

В жизни всё уравновешивается и компенсируется...

... ни одна женщина, если сердце у нее было больше ореха, не могла питать вражду к Тэсс, потому что ее доброта и исключительная душевная сила легко побеждали низменные женские чувства — злобу и зависть.

Постоянные размышления наложили отпечаток на ее лицо, в голосе звучала трагическая нотка.

Любовь как зрелище — это было нечто хорошо знакомое ей; но о любви как о душевном переживании она не имела ни малейшего представления.

Жёны бывают несчастными, и не мужья в этом виноваты, а они сами.