Татьяна Соломатина

Подростки ещё более жестоки, чем дети. Ещё не избавились от детской жестокости, но уже обзавелись взрослой. И ещё не научились эту взрослую жестокость скрывать. Берегитесь подростков. Они как та японская рыба, если не уметь её готовить...

Пятилетняя малышка, идущая рядом с красивым мужчиной мимо фонтана, скажет ему:

– Папочка, ты меня сильно-сильно любишь?

– Ну, конечно, деточка! – ответит он ей...

– И никогда-никогда не разлюбишь меня?

– Никогда-никогда! – серьёзно пообещает он.

– И всегда-всегда будешь рядом?

– Даже если я не всегда-всегда буду рядом, то ты сможешь мне позвонить и сказать: «Папа, привет!» – объяснит он.

– И что тогда? – хитро прищурится она.

– И тогда я буду счастлив.

Я обожаю, боготворю, восхищаюсь людьми, живущими в состоянии «болезненного бесчувствия». На них держится мир. Пока вы эмоционально сокрушаетесь на предмет давно сгоревшего дома, ампутированной конечности или разбитой чашки, они молча вытаскиваю вас из огня, затем — строят новый дом, терпеливо осваивают протез и покупают новую чашку. Или лепят из глины, если денег нет. Они — соль земли. Они ранимы. Они — без кожи. Они ненавидят вас. И любят.

Подростки ещё более жестоки, чем дети. Ещё не избавились от детской жестокости, но уже обзавелись взрослой. И ещё не научились эту взрослую жестокость скрывать. Берегитесь подростков. Они как та японская рыба, если не уметь её готовить...

Пятилетняя малышка, идущая рядом с красивым мужчиной мимо фонтана, скажет ему:

– Папочка, ты меня сильно-сильно любишь?

– Ну, конечно, деточка! – ответит он ей...

– И никогда-никогда не разлюбишь меня?

– Никогда-никогда! – серьёзно пообещает он.

– И всегда-всегда будешь рядом?

– Даже если я не всегда-всегда буду рядом, то ты сможешь мне позвонить и сказать: «Папа, привет!» – объяснит он.

– И что тогда? – хитро прищурится она.

– И тогда я буду счастлив.

Дети — тоже люди. Главное — знать, с какой стороны к их клетке подходить, и внутрь без газового баллончика не соваться.

В мужских руках всегда приятнее, чем вне их.

Мы все слишком индивидуальны, чтобы загонять нас в прокрустово ложе шаблонов. Особенно из лучших побуждений.