Пауло Коэльо

Все считают, что управляют всем, тогда как никто не управляет ничем. Никто не может прибавить ни чёрточки, ни точки к тому, что уже написано. Но нам нравится жить с этой иллюзией, потому что она придаёт нам уверенности.

Воин света дает, не дожидаясь просьбы.

Есть ещё один выход — призвать на помощь Другую, ту, кого душевная слабость делала суровой, а робость — холодной, но я больше не хотела этого. Я больше не могла смотреть на жизнь Её глазами.

— Я люблю тебя, — услышала я его голос и сказала в ответ:

— Я учусь любить тебя.

— Другой — это тот, кем меня учили быть, но кем я не являюсь. Другой убежден, что человек всю свою жизнь обязан думать о том, как бы скопить денег, чтобы под старость не умереть с голоду. И столько он об этом думает, и такие строит грандиозные планы, что обнаруживает, что жив, лишь когда дней его на земле остается совсем мало. Спохватывается он, да поздно.

Слишком уж часто говорила она «нет» в тех случаях, когда хотела бы сказать «да». Слишком твердо решалась испытать лишь то, что можно будет взять под контроль, — вот хоть ее романы, к примеру. Теперь она стояла перед неизведанным —таким же неведомым, каким было это море для тех, кто впервые отправлялся по нему в плаванье: это она помнила по школьным урокам истории. Конечно, можно сказать «нет» и на этот раз, но не будет ли она до конца дней корить себя, как после той истории с мальчиком, спросившим, нет ли у нее лишней Ручки, и исчезнувшим вместе с первой любовью? Можно сказать «нет», но почему бы не попробовать на этот раз сказать «да»?!

Каждый ищет совершенного наставника, и случается, что божественную мудрость изрекают устами смертных людей — понять и принять это бывает очень трудно.

История одного человека — это история всего человечества.

— Беладонна, — отвечал тот, — Его листья нельзя употреблять в пищу, можно отравиться и умереть.

— Но для того, кто просто смотрит на его ядовитые листья, оно совершенно безвредно, — сказал учитель. — Вот так и дурные, низкие помыслы не способны причинить тебе вред, если ты не позволишь себе прельститься ими.