— Я люблю тебя, — услышала я его голос и сказала в ответ:
— Я учусь любить тебя.
— Я люблю тебя, — услышала я его голос и сказала в ответ:
— Я учусь любить тебя.
Я останусь рядом с тобой, пока ты будешь сидеть здесь на берегу. А когда пойдешь спать – лягу у порога. А если уедешь в дальние края – последую за тобой.
Так будет до тех пор, пока ты не скажешь: «Уходи». Тогда я уйду. Но все равно буду любить тебя всю жизнь.
Столько лет боролась я против собственного сердца, ибо страшилась печали, страдания, забвения. Но я всегда знала, что истинная любовь — превыше всего этого, что лучше умереть, чем перестать любить.
Если бы любить было просто, он обнял бы меня и в такт мелодии, которую напевает, рассказал бы другую историю, и она была бы нашей с ним историей.
Любовь не может помешать человеку следовать Своей Судьбе. Если же так случается, значит, любовь была не истинная, не та, что говорит на Всеобщем Языке.
Любовь сильнее, и она помогает нам расти. Она учит нас понимать ангелов, звёзды и чудеса.
Всё в этом мире имеет две стороны. Те, кого оставил безжалостный бог по имени любовь, смотрят в прошлое и спрашивают себя, зачем строили такие грандиозные планы на будущее. Но если они заглянут в себя поглубже, то вспомнят, как в тот день, когда в их сердце было заронено семечко любви, они принялись ухаживать за ним и оберегать его, пока из семечка не выросло дерево, которое из сердца уже не вырвать.
— Обними меня, мне только это сейчас нужно. Этот жест древний, как само человечество, и значит он куда больше, чем просто соприкосновение двух тел. Я обнимаю тебя — значит, от тебя не исходит угрозы, я не боюсь подпустить тебя совсем близко — значит, мне хорошо, спокойно, и рядом со мной тот, кто меня понимает. Говорят, каждое искреннее и сердечное объятие продлевает нам жизнь на один день.
Я знаю, что могу жить без неё, но мне хотелось бы встретить её снова – встретить, чтобы сказать то, чего никогда не произносил, пока мы были вместе: «Я люблю тебя больше, чем себя». Если бы я мог произнести эти слова, то смог бы и двигаться дальше, вперёд, и успокоился бы, потому что эта любовь даровала бы мне свободу.