Бог — это священная машина, которая любит нас так неистово, так совершенно, что пожирает нас, всех нас. Для того мы и являемся на свет — чтобы быть любимыми и пожранными.
Майкл Каннингем
За что мы любим детей? В частности, за то, что они живут за пределами иронии и цинизма.
Большинству из нас это не грозит. Если вы не привиделись в горячечном сновидении богам, если красота ваша не тревожит созвездия, никто вас заколдовывать не станет.
Ее приводила в восторг подлость этого мелкого воришки, одетого теперь в двухсотдолларовые джинсы. Она завидовала его инстинкту хищника, неутолимости аппетита. Давно махнув на себя рукой, она только и знала, что готовить, мыть посуду и бесцельно бродить из комнаты в комнату, а тут вдруг испытала непривычную радость от близости корыстолюбивого, бездушного и безразличного к ней существа.
Если бы я мог, я полными пригоршнями начерпал бы музыки из воздуха и напихал её себе в рот.
Одно дело завидовать богатству, красоте и другим дарам, которые выпадают кому-то, но не тебе, волею неведомых неумолимых благодетелей. И совсем другое — стремиться к обладанию тем, что так легко достается любому пьянчуге с любой буфетчицей, стоит им на три минуты уединиться в темном закутке пропитанного пивом и мочой паба.
Хорошо известна людская склонность копать под собственный брак, не планируя при этом с ним покончить.
Ей двадцать четыре, она, очевидно, счастлива замужем (пожалуйста, Бет, оставайся счастливой, даже если замужем не останешься)...