Обнимаю сзади:
–У тебя седых волос полно.
–Да, неновый уже. Больше всего боюсь, что ты найдешь себе какого-нибудь молоденького. И будешь с ним несчастна.
Пожалуй, это все, что я знаю о любви.
Обнимаю сзади:
–У тебя седых волос полно.
–Да, неновый уже. Больше всего боюсь, что ты найдешь себе какого-нибудь молоденького. И будешь с ним несчастна.
Пожалуй, это все, что я знаю о любви.
И глаза встречались, и люди сходились, — на танец, на неделю, на месяц, на всю оставшуюся жизнь.
Впрочем, право петь грустные песни принадлежит не тому, у кого есть повод для печали, а тому, чей голос звучит горестно.
В связи с этим статусом надела винтажные духи L'Feu (я вообще коллекционирую винтаж, у меня даже муж старше сорока).
Если ты свято уверен, что ведешь за собой стадо овец, то ты сам баран, и не более того.
Чтобы говорить о любви и смерти, о жизни в самых разных ее проявлениях, прикасаясь к больным и нежным темам бытия, нужно очень много душевных сил.
Я не нахожу себе места. Слишком поверила, что оно есть, и вот теперь, когда этого места не стало, ни одно другое мне не подходит. В кольце его рук, рядом с ним у монитора, в уголке его рисунков, в его сердце, в его жизни. Очевидный выход – искать себе место не в чужой, а в своей собственной жизни. Но ее пока не существует – без него.
... Для счастья достаточно быть такой, какой задумал тебя Бог. А для зла — да, придется поработать.
Подарочки
Вообще все началось еще за неделю до дня Х. На сакраментальный вопрос «Чего тебе?» в применении ко дню рождения я быстро ответила: «Книжку, часы и бусики». Далее состоялся потрясающей глубины диалог:
– Нет, я серьезно.
– И я серьезно.
– Ну вот, ты ничего не хочешь сказать.
– Я же говорю: книжку, часы и бусики.
– Нет, ты сокровенное скажи.
– Книжку. Часы. И бусики.
Ладно, я не буду долго интриговать. Расскажу, как все вышло.
Я хотела длинные коралловые бусы из шариков диаметром пять миллиметров. Он звонил мне из магазина каждые десять минут, уточняя детали. В результате купил 7 (семь!) коротких ниток из бусин разной формы и размера, маленький браслет на руку и еще два толстых куска коралла, которые я втыкаю в уши, потому что в ноздри они не влезают. То есть все, кроме длинных бус из кораллов диаметром пять миллиметров.=)
Одна из самых страшных вещей на свете, кроме искалеченных животных и ненужных детей, – это увидеть мельком, проходя мимо зеркала, собственное лицо во время приступа любви. Растянутое, сырое, вздрагивающее, не годное ни улыбаться, ни жить. Нужно запретить законом такое лицо, обращенное к другому человеку. Потому что редко кому хватит мужества вынести это зрелище, спрятать голову на груди (свою на твоей или твою на своей, в зависимости от соотношения роста) и сказать: «Ничего, ничего, потерпи, это пройдёт».