Кассандра Клэр

– Ты такой чувствительный, Саймон. Почему ты всегда такой чувствительный?

– Ты такая ужасная, Жюли, – сказал Саймон. – Почему ты всегда такая ужасная?

Уилл понизил голос.

– Помнишь, что он говорит Люси Манетт? Что хотя он и слаб, но все еще может гореть.

Тесс, читавшая «Повесть о двух городах» уже столько раз, что и не сосчитать, прошептала:

– «… Твоя слабость в том, что тебе время от времени для поддержки мужества требуется столкнуться с твоей жертвой и проверить свои силы. Это помогает тебе держаться. А надо быть стойким и без того».

— Ты думаешь, что виноват во всех бедах, постигших твою семью и друзей.

— Я действительно в них виноват.

— Ты прав.

— Да?

— Разумеется, ты причинил им вред ненамеренно. Но мы с тобой одинаковы — мы отравляем и губим всё, к чему испытываем любовь. И тому есть причина.

— Какая же?

— Наше предназначение — служить высшей цели, не отвлекаясь ни на какие соблазны. Забыв о служении цели, мы несём справедливую кару.

— Я тут недавно пытался припомнить смертные грехи. Алчность, зависть, чревоугодие… занудство, ирония…

— Ну, я почти уверена, что ирония — не смертный грех.

— А я почти уверен, что еще какой.

— Похоть, — сказала она. — Похоть — смертный грех.

— И порка.

— Я бы поместила похоть и порку в одну категорию.

— А я бы порку выделил отдельно. Итак, что там у нас получилось? Алчность, зависть, чревоугодие, занудство, ирония, похоть и порка.