Гийом Мюссо

Что можно ответить хирургу, который разговаривает, как мастер Джедай?

Чрезвычайные обстоятельства — чрезвычайные меры.

Лучше иметь мало друзей и мало книг, но пусть они будут хорошие.

— Ты, Джонатан, как и многие другие люди, потерялся в своих темных сторонах. И тебе не станет легче, пока ты не избавишься от груза этих своих фантомов.

— Фантомы не могут быть очень тяжелыми, — пошутил он.

— Но цепи, которые за ними тянутся, весят тонны, — ответила она.

Жюльет никогда не хотела «улучшить» свое тело: накачать губы коллагеном, убрать морщины ботоксом, поднять скулы, сделать ямочку на подбородке, купить новую грудь. Наивно? Что ж, пусть так, но она хотела, чтобы ее принимали такой, какая она есть, — естественной, глубоко чувствующей, мечтательной.

Знание не приносят на блюдечке. Иначе это перестало бы быть знанием.

... он объяснил, что у него на родине словом «содад»* называют тоску о том, кого нет рядом. О том, кто умер или где-то далеко. Это слово нельзя перевести на другой язык. Оно выражает особое состояние души, которое трудно описать, легкую, неуловимую грусть, которая пронизывает всю твою жизнь.

— Вы ведь ходите в ресторан только с теми мужчинами, которые вам не нравятся?

— Да, — грустно вздохнув, кивнула Габриель.

— Почему?

— Потому что те, кто мне нравится... Мне страшно терять их.

Великие преступники нужны человечеству хотя бы для того, чтобы оно могло понять, что такое Зло. Добро существует только потому, что есть Зло. Если нет болезни, то нет врачей, если не пожара, нет спасателей, без врага нет солдата.