Энтони Бёрджесс

Ты свой выбор сделал, и всё происшедшее лишь следствие этого выбора. Что бы теперь с тобой ни случилось, случится лишь то, что ты сам себе избрал.

Красота неизменно вызывала у меня единственное желание — разрушить ее, так как она совершенно не вписывалась в наш уродливый мир.

— Не sdohnet, — сказал я. — Sdohnutt можно только один раз. А Тём Sdoh ещё до рождения.

... те, кто громче всех кричат о правах человека, не любят предоставлять эти самые права другим.

В общем, бллин, они ушли. Удалились по своим делам, посвященным, как я себе это представлял, тому, чтобы делать политику и всякий прочий kal, а я лежал на кровати в odi notshestve и полной тишине. В кровать я повалился, едва скинув govnodavy и приспустив галстук, лежал и совершенно не мог себе представить, что у меня теперь будет за zhiznn. В голове проносились всякие разные картины, вспоминались люди, которых я встречал в школе и тюрьме, ситуации, в которых приходилось оказываться, и все складывалось так, что никому на всем bollshom белом свете нельзя верить.

У тех, кто поступает по справедливости, друзей не бывает.

Думает glupi, a umni действует по озарению, как bog на душу положит.

... Это была особая необычайно гадкая vonn, которая исходит только от преступников, бллин, – вроде как пыльный такой, тусклый запах безнадёжности.

Все ругательства в основе своей религиозны. Все они относятся к плодородию, к процессам плодородия или органам деторождения. Бог, как нас учат, есть любовь.

— Ага, я всем друг, — отвечаю, — кроме тех, кому враг.

— А кому ты враг? — спросил министр, и все газетчики схватились за свои блокноты. — Скажи нам, мой мальчик.

— Моим врагам, — отвечаю, — всем тем, кто плохо себя ведет со мной.