Она была восхитительное, красивое пустое место.
Энди Уорхол
Именно увеличение продолжительности жизни выводит из употребления все старые ценности и связанные с ними вещи. Когда люди узнавали о сексе в пятнадцать лет и умирали в тридцать пять, они сталкивались с меньшим набором проблем, чем люди нашего времени, которые узнают о сексе лет, я думаю, в восемь, а доживают до восьмидесяти. Слишком долгий срок для того, чтобы удерживать в поле внимания одну и ту же идею. Одну и ту же тошнотворную идею.
Вот говорят — время все изменит, но всякий раз оказывается, что приходится все менять самому.
Когда я думаю о том, кого мне больше всего хотелось бы нанять на работу, я думаю, это был бы начальник. Начальник, который говорил бы мне, что делать, потому что это очень облегчает работу.
Художник – это человек, создающий то, в чем у людей нет необходимости, но – по какой-то причине – как он считает, это следует им дать.
Я всегда меняю духи. Если я использовал духи три месяца, я заставляю себя отказаться от них, даже если мне еще хочется ими попользоваться, чтобы каждый раз, когда я их буду нюхать в будущем, они должны напоминать мне эти три месяца. Я больше никогда не возвращаюсь к ним: они становятся частью моей постоянной коллекции запахов.
Иногда люди позволяют одной и той же проблеме годами портить им жизнь, а между тем они могут просто сказать: «Ну и что». Это одно из моих любимых выражений: «Ну и что?»
«Мама меня не любила». Ну и что.
«Муж не хочет меня». Ну и что.
«Я преуспел, но до сих пор одинок». Ну и что.
Не знаю, как мне удалось выжить в те годы, когда я еще не научился этой премудрости. Мне
понадобилось много времени, чтобы постичь ее, но когда я научился так мыслить, это осталось со
мной навсегда.
— Я не бреюсь. Я не потею. Я даже не сру, — говорю я. Мне интересно, что Ъ на это скажет.
— В таком случае, — говорит она, — ты просто набит дерьмом. Ха-ха.