Джек Лондон

Чтобы избежать скверны и печали, в наши дни люди, подобные мне, ищут новизны, дурмана страстей и угара развлечений.

Хотелось восславить дерзновенных храбрецов, не теряющих надежду, безрассудных влюбленных, титанов, которые борются в напряжении и накале, среди ужаса и трагедий, и сама жизнь уступает их натиску. А журнальные рассказы, похоже, усердно прославляют всяких мистеров Батлеров, скаредных охотников за долларами, и серенькие любовные интрижки сереньких людишек. Может, это оттого, что сами редакторы журналов такие серенькие? Или они попросту боятся жизни – и писатели эти, и редакторы, и читатели?

Человек наделен способностью рассуждать, поэтому он смотрит вперед и назад.

Наверно, есть в нём какая-то злая сила, иначе откуда у него эта власть над ней.

Одни и те же безмолвные ласки производят одинаковое впечатление и на бедных работниц, и на девушек высшего общества.

— Разве сила закона не в том, что он служит справедливости? — спросила я.

— Сила закона в том, что он служит силе, — улыбаясь, отпарировал полковник.

— А где же наше хваленое правосудие?

— Что ж, сильный всегда прав, — тут нет никакого противоречия.

То была извечная трагедия – когда ограниченность стремится наставлять на путь истинный ум широкий и чуждый предубеждений.

Притесняй слабого и подчиняйся сильному!

Усталость ума не вызывает такого острого желания выпить, как усталость физическая.

Неуклюжесть его первых опытов не была неуклюжестью посредственности. Их отличала неуклюжесть чрезмероной силы — та самая, что выдает новичка, который бьет из пушек по воробьям и на комара замахивается дубинкой.