«... твой *** лиловый, согнутый как...!»
«... когда я выдавливаю твои прыщи, пульки гноя. как сперма...»
«... твой *** лиловый, согнутый как...!»
«... когда я выдавливаю твои прыщи, пульки гноя. как сперма...»
Сначала люди всегда интересны. А потом, позже, медленно, но верно проявляются и все недостатки, и всё безумие. Я становлюсь всё незначительнее для них; они будут значить всё меньше и меньше для меня.
С момента столкновения этих двух подлинно чувствительных душ что-то начало развиваться. Они встречались на концертах, а после наскоряк перепихивались. (Это скорее подразумевалось, нежели утверждалось, – оба были слишком тонки для того, чтобы просто ***атъся.)
Вечером, сидя за машинкой, я выдул один за другим два стакана вина, выкурил три сигареты, прослушал по радио Третью симфонию Брамса и наконец понял, что не заведусь без толчка.
– Только меня не используй – больше ни о чем не прошу. Я не хочу быть очередной твоей женщиной.
Я не ответил.
– Моя сестра тебя ненавидит, – сказала она. – Говорит, что ты меня просто используешь.
– Куда девался твой класс, Лайза? Ты заговорила, как все остальные.
— Ты никогда не ***ал мертвых женщин, правда?
— Нет, просто казалось, что некоторые из них мертвы.
Во всем этом — никакого урока, однако по необходимости приходится выбирать. Быть над добром и злом — в теории-то оно ничего, но чтобы жить дальше, выбирать все-таки нужно: одни добрее, другие просто-напросто больше заинтересованы в тебе, а иногда необходимы внешне красивые, а внутри холодные — ради одного лишь кровавого и говенного оттяга, как в кровавом и говенном кино. Те, что добрее, на самом деле лучше трахаются, а побыв с ними некоторое время, понимаешь, что они прекрасны, поскольку они прекрасны.
Человеческие отношения вообще странны. Я имею в виду, вот некоторое время ты — с одним человеком, ешь с ним, и спишь, и живешь, любишь его, разговариваешь, ходишь везде, а затем это прекращается. Наступает короткий период, когда ты ни с кем, потом приезжает другая женщина, и ты ешь теперь с ней, и ***ать ее, и все это вроде бы нормально, словно только ее и ждал, а она ждала тебя.