Та жизнь ушла. Так и должно быть, не надо жалеть. Можно только оборачиваться, иногда совершая путешествия в прошлое. А жить нужно только настоящим и будущим. Ностальгия — удел никчёмных и слабых людей, а сентиментальность вообще недопустима.
Борис Пугачев
Cлайд с цитатой— Поведаю вам первый закон моря, — изобразив на лице комично-умную гримасу, заявил Володя. — В шторм блюют все. Даже самые матерые морские волки страдают морской болезнью. Есть только один способ — пить, и лучше коньяк. Вестибулярный аппарат расстраивается, и организм перестает ощущать качку. — С этими словами он выставил на столик две бутылки коньяка. — Давайте, мужики, поправим здоровье.
— Примет ли организм? — усомнился Родик.
— Примет, — кивнул Володя, ополаскивая в раковине стакан для зубных щеток.
Выпили… Действительно, полегчало. Выпили еще. Стало совсем хорошо.
— Теперь поняли, почему пираты ром глушили? — философски подытожил Володя. — Ну, я пошел работать. Заходите ко мне. Дам коньяка, у меня его больше двухсот ящиков. Но не тяните, если раз в два часа стакан на грудь не примете — заболеете. — И, лучезарно улыбнувшись, Володя удалился.
– «Спасение утопающих — дело рук самих утопающих». Кто-то из великих сказал, что спасти человека против его воли равносильно убийству.
Работа у меня такая. Хотя, может, это и не работа. Работа — когда тебе дядя зарплату платит, а я сам себе плачу. Это, вероятно, хобби, приносящее иногда деньги. Мы себя бизнесменами называем неосмысленно. Вот за бугром бизнесмены. Они в сенатах заседают, обществу служат. Без них государства нет. Мы пока до этого не доросли. И не скоро дорастем. Мы даже золотому тельцу не служим. Пока как дети играем в «морской бой». Вслепую. Поэтому чаще промахиваемся, чем попадаем. Хобби это. Игра. Сначала развлечение, потом азарт, потом не можем без этого, и, наконец, надоедает, либо проигрываем. Ищем другую игру, более сложную — вдруг выиграем? Азарт распаляется. Тут бах — и любимую игрушку ломают или отнимают. Ребенок бы заплакал — смотришь, и вернули бы ему игрушку. А мы нет. Сами другую находим или изобретаем. Опять играем. Ведь прекратить уже не можем. Не понимаем, что игра идет уже не в «морской бой», а своими и чужими судьбами.
— Давайте выпьем за любовь, — предложил Марлен. — Болезнь это, или страсть, или чувство, или явление, или игра, или фантазия, или физиология, а может, и все вместе — не важно. Важно, что она есть. Она часть нас, нашей жизни.
— Вот, Володя, бери пример с Марлена. Он хоть и политик, но может говорить о вечном. А ты последнее время только о своем либерализме.