Алексей Пехов

— С кем вы говорите? 

— С одной светлой душой. Не бойтесь.

— Сегодня я боюсь только людей.

Мы, люди, искажаем все, до чего дотягиваемся. Или выворачиваем наизнанку, что одно и то же.

— Проповедник, вот скажи мне, сколько раз за все годы, что мы знакомы, тебе удалось меня переубедить?

— Это не значит, что я должен прекратить попытки. Я, как всегда, приберегу свое «а я говорил» на тот случай, если тебе там открутят голову.

Монастыри ничуть не лучше тюрем. И в тех и в других без следа исчезло достаточно большое количество людей.

Колдуны хороши, только когда не могут причинить тебе вреда, и лучше всего у них это получается делать, лежа в гробу.

Превратиться из примерных горожан в кровожадное стадо — дело нескольких минут.

Я давно успел убедиться, что обычно женщины уже знают то, о чем ты пока даже не догадываешься.

Это улица. И она очень жестока. Я помнил это со времен своего детства в Арденау. Можно отпустить главного врага своей жизни, который проиграл тебе поединок во дворце, можно пожалеть противника на поле боя, но если тебя пытаются убить на улице, то ты должен убить в ответ. Как можно быстрее и без всякой жалости. Иначе раненые шакалы найдут тебя и завершат то, что не закончили.