Она отлично умела давить на жалость: жизнь научила.
Кто сказал, что мы любим вещи вне воспоминаний о них?
Она отлично умела давить на жалость: жизнь научила.
Всё было как будто бы отлично. Однако между «отлично» и «как будто бы отлично» семь суток езды на поезде.
Деньги — это самая тоскливая и одновременно самая вечная игра. В сущности, это прямая кишка человечества, в которую что ни кинь, все ей мало.
Любовь к чтению сближала Ирку с Матвеем. Правда имелось существенное отличие. Ирка, как идеалистка, читала для того, чтобы жить по прочитанному. Багров же потреблял литературу скорее как грамотный складыватель буковок с позиции: «Ну-с, чем вы меня ещё порадуете?». К тому же Ирка читала ежедневно, без пауз, а Матвей запойно. Он мог прочитать три книги за два дня, а потом не читать, допустим, месяц. Новую порцию впечатлений и мыслей он заглатывал жадно и не разбирая, как крокодил добычу, после чего долго — несколько дней или недель — её переваривал.
Он знал по опыту, как умирает страсть и уходит любовь, но жалость остается навсегда. Ее никто не в силах утолить. Ее питает сама жизнь.
Если человеку дать всё, о чём он мечтает, — сразу, внезапно, ни за что, то он наверняка зароет это и предпочтет мечтать заново. Сбывшиеся мечты – это тупик, вроде глухой стены в дальней части магазина. Обратно идти – скучно, вперед идти – некуда.
Почему-то часто так бывает: когда ты в беде, внезапно приближаются те люди, которых ты раньше едва знал, и исчезают многие из тех, кто прежде был якобы близок. Может, и хорошо, что так. Иначе бы не разобрались.