... мир теперь как бы для меня одного и сделан: застрелюсь я, и мира не будет, по крайней мере для меня.
Этот мир гнилой. Гнилые люди должны быть уничтожены, чтобы сделать лучше этот мир. Я, собираюсь изменить его. Я — справедливость!
... мир теперь как бы для меня одного и сделан: застрелюсь я, и мира не будет, по крайней мере для меня.
Этот мир гнилой. Гнилые люди должны быть уничтожены, чтобы сделать лучше этот мир. Я, собираюсь изменить его. Я — справедливость!
Да, я сумрачен, я беспрерывно закрываюсь. Я часто желаю выйти из общества. Я, может быть, и буду делать добро людям, но часто не вижу причины им делать добро. И совсем люди не так прекрасны, чтобы о них так заботится. Зачем они не подходят прямо и откровенно и к чему я непременно сам и первый обязан к ним лезть?
Я люблю, я могу любить лишь ту землю, которую я оставил, на которой остались брызги крови моей, когда я, неблагодарный, выстрелом в сердце моё погасил мою жизнь. Но никогда, никогда не переставал я любить ту землю, и даже в ту ночь, расставаясь с ней, я, может быть, любил её мучительнее, чем когда-либо. Есть ли мучение на этой новой земле? На нашей земле мы истинно можем любить лишь с мучением и только через мучение!
Мы иначе не умеем любить и не знаем иной любви. Я хочу мучения, чтоб любить. Я хочу, я жажду в сию минуту целовать, обливаясь слезами, лишь одну ту землю, которую я оставил, и не хочу, не принимаю жизни ни на какой иной!..
Но ощущение любви этих невинных и прекрасных людей осталось во мне навеки, и я чувствую, что их любовь изливается на меня и теперь оттуда. Я видел их сам, их: познал и убедился, я любил их, я страдал за них потом.
Как и у каждого человека, у меня есть мечта. Эта мечта называется «хрустальный купол». Я сейчас объясню. Я хочу, чтобы повсюду, где бы я ни была, меня окружал прозрачный купол. Пуле-, а главное, словонепробиваемый. А лучше мысленепробиваемый купол. Я не желаю знать, что обо мне думают все эти люди, потому что думают они плохо. Я бы ходила, недоступная никому, меня бы все видели и, возможно, даже слышали, но приблизиться не могли бы. Когда я мечтаю, я обычно обустраиваю жизнь под этим куполом. Меня очень заботит, откуда там воздух? Есть ли там зима, или мне можно будет вообще не носить шубу? Как туда доставлять продукты? Как провести мобильную связь и как сделать так, чтобы звонили только те кому я действительно рада?... И вот я часами лежу и продумываю это сложное архитектурное сооружение...
... Интересно, а как там с любовью? — подумала я — Неужели платоническая? Представить свою жизнь без физической близости с мужчиной я не могла... Говорят ведь, что все мужчины сволочи. Сволочи мне там, в моём хрустальном мире, не нужны. Если я докажу тождество о мужиках-сволочах, то оставлю этот грешный мир со спокойной совестью и переселюсь в лучший мир, хрустальный.
А между тем ведь все идут к одному и тому же, по крайней мере, все стремятся к одному и тому же, от мудреца до последнего разбойника, только разными дорогами.
«Сознание жизни выше жизни, знание законов счастья – выше счастья» – вот с чем бороться надо! И буду. Если только все захотят, то сейчас все устроится.
Мир разделен на три класса людей: очень маленькая группа людей, которая делает дела, более большая группа, которая наблюдает, как дела делаются, и большинство, которое никогда не знает того, что происходит.
Порой у людей возникает мнение, что ничего стоящего не существует. Где же то, что приведет меня в сад, где изумруды растут на деревьях и где блистает неземным сиянием таинственная птица Симург? О чем это рассказывают арабские сказки? И сказки всех иных земель? Кто выдумал эту приманку, эту дивную ложь? Этот мед, на который летят все пчелы, а обнаруживают... разведенный водой сахар или, что еще хуже, горькую отраву разочарования.
Только в своем собственном мире можно создать свои собственные семь небес, соединяющие горнее с дольним...