Мне известно о тебе всё: о чём ты мечтаешь, где ты живёшь. Я знаю все твои мысли, желания и страсти, которые разрывают тебя...
Пойми, любовь — это не моя компетенция...
Мне известно о тебе всё: о чём ты мечтаешь, где ты живёшь. Я знаю все твои мысли, желания и страсти, которые разрывают тебя...
И только смерть одна, как берег моря суеты, нам всем прибежище она. Кто ей милей из нас, друзья? Сегодня ты, а завтра — я.
В ту ночь со мной случился очередной приступ, но произошёл он во сне. Меня снова окружал мрак детской комнаты, разрежённый лишь жёлтым рассеянным лучом и прямоугольником экрана. Я падал, как подкошенный, навзничь, и моя отрубленная неморгающая голова смотрела на пустой перекошенный кадр с дырами перфорации. За моим затылком тарахтел, словно мотороллер, диапроектор. Пульсирующий луч с каждой секундой креп и наливался светом.
Но я не беспокоился. По опыту я твёрдо знал, что когда белая ослепительная яркость поглотит всё пространство, я заново открою глаза и наступит утро.
Но мысль ревнивая, что ею другому обладать, когда я след ноги не смею ей целовать, меня томит. Кляну себя, но страсть земную напрасно я хочу унять.
— Иди посмотри сам. — Глаза учёного блестели, он был явно возбужден.
— Надеюсь, ты хочешь показать мне голую женщину с большой, красивой, мягкой грудью и длинными ногами? — вздохнув, я поднялся на ноги. — Если нет, то я расстроюсь.
Но перед тем, как с жизнею проститься, дай мне хоть миг один побыть с тобой, вдвоем средь чудной тишины ночной, красой твоею дай мне упиться!
Но перед тем, как с жизнею проститься, дай мне хоть миг один побыть с тобой, вдвоем средь чудной тишины ночной, красой твоею дай мне упиться!
Нет ничего плохого в том, чтобы ненавидеть тех, кто достоин ненависти. Мы же любим тех, кто заслуживает любви? Потому я не вижу зла в мести. Это просто награда за другое зло. То, что было причинено мне раньше. Все честно. Так сохраняется баланс.