Серж Генсбур

Однажды ночью, когда

Я замерзал

В каком-то английском pub-е

В самом сердце Лондона,

Пробегая глазами «Любовь мон-

Стров» Пауэльса,

Мне явилось видение

В сельтерской воде.

В то время как медали

Императора

Сверкали на её талии

Бронзой и золотом,

Платина ей выгравировала

Холодным кругом

Клеймо рабов

На каждом пальце.

До самых бёдер

Она обута в сапоги

И это — как чаша

Её красоты.

На ней не надето

Ничего, кроме чуть-чуть

Аромата Герлена

В волосах.

При каждом движении

Слышны были

Серебряные колокольчики

На её запястьях.

Потряхивая своими бубенцами

Она приближается

И произносит это слово:

«Альмерия».

0.00

Другие цитаты по теме

Я люблю ночь, в темноте у меня более светлые мысли. Ночью все печали становятся серыми.

Любовь слепа, и роза — её трость.

Облик ее был так хрупок и безупречен, так нежен и кроток, так чист и прекрасен, что казалось, земля – не её стихия, а грубые земные существа – неподходящие для неё спутники.

Это были Катрина и Шаваль. Но Этьен не узнал их и проводил глазами — он ждал развязки; эта встреча пробудила в нем чувственность и изменила ход его мыслей. К чему мешать? Когда девушки говорят «нет» — это значит, что они хотят, чтобы ими овладели силой.

В битве этой, что самая главная,

Что кипит до смерти от детства,

На меня наступают плавно так

Десять тысяч моих проекций.

Не то, что мните вы, природа:

Не слепок, не бездушный лик —

В ней есть душа, в ней есть свобода,

В ней есть Любовь, в ней есть язык.

Что такое счастье? Это белый песок, это лазурные небеса и соленое море.

Есть момент при семи тысячах оборотах, когда все пропадает, машина становится невесомой, просто исчезает и остаётся только тело, несущееся в пространстве и времени. Семь тысяч оборотов в минуту — вот тогда это и происходит, и ты слышишь вопрос, единственный важный вопрос: кто ты такой?

Толстой удивляет, Достоевский трогает.

Каждое произведение Толстого есть здание. Что бы ни писал или даже ни начинал он писать («отрывки», «начала») — он строит. Везде молот, отвес, мера, план, «задуманное и решенное». Уже от начала всякое его произведение есть, в сущности, до конца построенное. И во всём этом нет стрелы (в сущности, нет сердца).

Достоевский — всадник в пустыне, с одним колчаном стрел. И капает кровь, куда попадает его стрела. Достоевский дорог человеку. Вот «дорогого»-то ничего нет в Толстом. Вечно «убеждает», ну и пусть за ним следуют «убеждённые». Из «убеждений» вообще ничего не выходит, кроме стоп бумаги и собирающих эту бумагу, библиотеки, магазина, газетного спора и, в полном случае, металлического памятника. А Достоевский живёт в нас. Его музыка никогда не умрёт.

Есть кое-что удивительное в музыке: есть песня для любой эмоции. Можете представить себе мир без музыки? Это было бы ужасно.