Когда роняет капли первый дождь
И гром из тучи катится на крышу,
Бьёт город мой предпраздничная дрожь,
И я её душой и кожей слышу.
Дожди в начале лета, как стихи,
Нас возвышают до своих истоков,
И, кажется, раз улицы тихи,
Всё в наших душах мирно и высоко.
Когда уйдем со школьного двора
Под звуки нестареющего вальса,
Учитель нас проводит до угла,
И вновь — назад, и вновь ему с утра —
Встречай, учи и снова расставайся,
Когда уйдем со школьного двора.
Человек не терпит того, что выходит за рамки обычного. Вспомните-ка, в школе в одном классе с вами был, наверное, какой-нибудь особо одаренный малыш? Он лучше всех читал вслух и чаще отвечал на уроках, а другие сидели, как истуканы, и ненавидели его от всего сердца? И кого же вы колотили и всячески истязали после уроков, как не этого мальчишку? ... Вот! А книга это заряженное ружье в доме соседа. Сжечь ее! Разрядить ружье! Надо обуздать человеческий разум! Почем знать, кто завтра станет мишенью для начитанного человека?
Идеальной школы не получилось — она существовала только в головах наших учителей. Жизнь оказалась жёстче и не простила нам ничего — ни единой иллюзии, никакой нашей детской веры: ни в торную дорогу творчества, ни в добрых демократических царей, ни в нашу избранность.
— Я люблю тебя больше жизни.
— Не люби ничего больше жизни.
— Ладно.
— Держи меня и никогда не отпускай.
— Да, хорошо.
Что за хрень? Каким, интересно, местом вы все думали? Вы думаете, вот так нужно делать школу безопаснее? Знаете, как мне будет безопасней? Если в школе не будет металлодетекторов, или камер, или вооружённых охранников! Вы всех нас убиваете! Вы не понимаете? Устраиваете учения с реальной стрельбой и долбежкой в двери, чтобы подготовить нас к чему?! Чтобы мы знали, какого на месте жертвы?! Учите нас готовиться к смерти и заставляете бояться за свою жизнь?! Мы и так знаем, какого это. Вы пугаете нас до смерти! Каждый день, каждый день! Мы же дети! Мы дети, мы должны радоваться сранной жизни, а не учится тому, как обманывать смерть, потому что знаете что? Потому что все люди умирают! Так что прошу, дайте нам жить!
— Что бы ты про себя ни возомнил, все равно будет то же самое. Просто другая школа.
— Школа?
— А как же? Все в жизни — школа, только название меняют. Вот наш склад. Вместо директора — босс, вместо учителей — менеджеры, вместо уроков — выполнение заказов. Не выполнил заказ — тебя увольняют, выгоняют из школы. Слова другие, но все абсолютно то же самое. Школа.
Российская школа — это один сплошной урок безответственности. Длина его — от 8 до 11 лет. В советской школе дети еще чего-то боялись. В постсоветской царит абсолютная безнаказанность. Практически нет такого поступка, за которым следовало бы исключение из школы. Даже не знаю, что бы это могло быть: ограбление школьной кассы? Вряд ли...
В школах людей начиняют теориями, которые в жизни часто оказываются совсем ненужными.
Судя по данным, ты средний человек, обреченный на среднюю жизнь после средней школы.
Советская школа по сравнению с нынешней была фантастически хороша. Были и плохие школы, но в небольшой части. В целом мое поколение своей школе ничего, кроме «спасибо», сказать не может.
Cлайд с цитатой