Невозможно завязать настоящую дружбу, если никто не готов принять помощь или хотя бы рассказать о себе.
— Я хочу от жизни не только счастья.
— А ведь это бы всё упростило, правда?
Невозможно завязать настоящую дружбу, если никто не готов принять помощь или хотя бы рассказать о себе.
Моя мама рассказывала мне однажды, что мы не способны выжить в одиночку, и даже если бы могли, то не захотели бы этого.
Иногда смелостью является не сопротивление, а готовность встретить грядущую смерть лицом к лицу.
Стоит ли вообще пытаться, если я знаю, что слишком слаба и не могу ей помочь?
Я знаю, что это за вопросы: оправдания. «Здравый смысл способен оправдать любое зло; вот почему для нас так важно не опираться на него».
Мы верим, что подготовка искореняет трусость, которую мы определяем как неспособность действовать вопреки страху.
Люди не могут быть всегда только хорошими, рано или поздно плохие вещи возвращаются, и всё начинается сначала.
Если он и трус, это не потому, что он боится боли. Это потому, что он не хочет действовать.
Предпочитаю думать, что моя ненависть идет им во благо, – возражает она. – Я напоминаю им, что они вовсе не божий дар человечеству.