— Мариночка! Ты же жизни не видишь за своими книжками! — говорит мама проникновенным голосом. Примерно третий раз за последнюю неделю и примерно три тысячи триста третий — за всю мою жизнь.
Посвящается Робу, который дал мне самый сильный стимул, какой может дать младший брат, — напечатался первым.
Если вы хотите по-настоящему причинить боль своим родителям и у вас не хватает духу стать гомосексуалистом, вы можете заняться литературой или искусством. Я не шучу. Искусство — не способ зарабатывать на жизнь. Но это очень человечный способ делать жизнь более переносимой. Когда вы занимаетесь искусством — не важно, хорошо получается или плохо, — душа ваша растёт. Пойте в ванной. Включайте радио и танцуйте. Рассказывайте истории. Пишите друг другу стихи, пусть даже и паршивые.
Нет литературы, сложнее телефонной книги! Ха-ха! Куча действующих лиц, да еще у многих из них одинаковые фамилии.
По книгам я скитался не напрасно,
они удостоверили меня
в печали, что создание прекрасного
и нравственность — нисколько не родня.
Конфликт — очень важная вещь. «Кошка села на подушку» — это не начало романа, а вот «кошка села на собачью подушку» — да.
Мэтр все это время стоял рядом и с сосредоточенным видом листал свою книгу в синей бумажной обложке. Книга оказалась захватанной до невозможности – на многих листах виднелись сальные пятна и какие-то грязные отпечатки, краска местами потекла, и руны были подправлены от руки обычными чернилами. На полях пестрели пометки, отдельные слова были подчеркнуты, а одно заклинание так вовсе замарано крест-накрест, и рядом стояла категоричная резолюция: «Фигня!»
Мне стыдно говорить об этом, но «Крёстного отца» я написал исключительно из того, что мог найти в другой литературе. Я никогда не встречал настоящего честного гангстера...
— Может, погуляешь со мной, когда позавтракаешь?
— Наверное, я сперва должен попробовать что-нибудь написать.
— Уже есть идеи?
— Идей полно... Хороших нет.
Cлайд с цитатой