— Тебя же не просят играть что-то сложное.
— Это 21 прелюдия Баха из «24 прелюдий и фуг». Что же по-твоему сложное?
— РитценбергоТосканоновичоХачатуряноПрокофьевоПоппинофтошопс.
— Тебя же не просят играть что-то сложное.
— Это 21 прелюдия Баха из «24 прелюдий и фуг». Что же по-твоему сложное?
— РитценбергоТосканоновичоХачатуряноПрокофьевоПоппинофтошопс.
Изумительная, нечеловеческая музыка! Я каждый раз с гордостью, может даже с наивностью детской, думаю, — какие же чудеса могут делать люди... Но часто слушать не могу — на нервы действует. Хочется милые глупости говорить, гладить по головкам людей, которые, живя в грязном аду, могут создавать вот такую красоту. А сегодня гладить по головкам нельзя — руку откусят, а надобно бить по головкам, бить безжалостно! Хотя в идеале мы против всякого насилия. Задачка адски трудная.
— Могу сказать точно — я скучал без тебя. По-настоящему.
— А ты плакал?
— Нет. Но я слушал все песни Синатры.
Чего я только ни делал, чтобы играть в какой-нибудь группе. Я шатался по стране с гитарой наперевес, переезжая с места на место — только бы меня услышали. Я помню рождественскую ночь на дороге, которая вела черт знает куда, и была полностью покрыта снегом. Надо очень любить музыку, чтобы жить так.
— Я очень большой фанат N.W.A.
— Это то, что повышает тебе настроение?
— Люди слушают такое, когда хотят почувствовать себя сильными.
И вы до сих пор не знаете, в какой удивительной стране мы живем? Баян можно, аккордеон — нет. Кларнет — правильный инструмент. А саксофон приравнивается к холодному оружию. Вы приходите лет через десять, когда джаз будут играть на утренниках в детских садиках. Вот тогда и поговорим.
Жизнь вообще многовариантна и многослойна, как фуга Баха. Надо только услышать главную партию, побочную партию и уметь отделить одну от другой.
Я написал бы тебе грустную песню, полную фраз пустых,
Но зато красивых, как ты любишь, краски бы сгустил,
Расписал бы, как без тебя плохо, как хорошо с тобой,
Наплакал бы реку и не был бы самим собой.
Вся музыка — это повторение пройденного человеком в Эдемском саду, все преломление одной и той же мировой гармонии. Но важно, чтобы эта гармония происходила СЕГОДНЯ.