Не хвастайся, дряхлый рассудок людской.
Безумству — любовь и почёт.
Сулишь ты, рассудок, уют и покой.
Безумство восторг нам даёт!
Не хвастайся, дряхлый рассудок людской.
Безумству — любовь и почёт.
Сулишь ты, рассудок, уют и покой.
Безумство восторг нам даёт!
Меня считают бедняком
Без имени и рода.
Но не нуждаюсь я ни в ком, —
При мне моя свобода.
— Любовь гораздо сильнее рассудка. Мы все это знаем. Мой брат, например.
— Любовь — смерть долга.
— Вы сами это придумали?
— Мистер Эймон сказал это давным-давно.
— Иногда долг — это смерть любви.
Смешная вещь этот рассудок. Теряешь его незаметно и не понимаешь, что его уже нет. Понимание приходит потом, когда он возвращается, словно какая-то редкая птица, которая живет у тебя внутри и поет не по принуждению, а по собственной воле.
Часто рассудок управляет делами по своей воле, хоть он и не изменяет действительность, но успокаивает наши чувства и направляет суждения.
Бежит ручей её кудрей
Льняными кольцами на грудь.
А блеск очей во тьме ночей
Пловцам указывал бы путь.
Красавиц всех затмит она,
Хотя её не знает свет.
Она достойна и скромна.
Её милее в мире нет.
Нет, у него не лживый взгляд.
Его глаза не лгут.
Они правдиво говорят,
Что их владелец — плут!
Рассудок твёрдо сидит в седле и держит поводья, он не позволит чувствам вырваться на волю и увлечь его в пропасть. Пусть бешено бушуют страсти, необузданные язычники по своей сути, пусть желания сулят множество суетных радостей – последнее слово в каждом споре останется за здравым смыслом, как и решающий голос в принятии каждого решения. Ураган ли, землетрясение или пожар – я всё равно буду следовать наставлению того тихого голоска, который истолковывает веления совести.
Пора отчалить кораблю.
На много дней, на много лет
Умчится та, кого люблю,
И за кормою ляжет след.
Бродить я буду меж камней,
На островок глядеть в тоске.
Здесь я в слезах простился с ней,
Там скрылся парус вдалеке.