О, если б голос мой умел сердца тревожить! Почто в груди моей горит бесплодный жар и не дан мне судьбой витийства грозный дар?
Зевес, балуя смертных чад,
Всем возрастам дает игрушки:
Над сединами не гремят
Безумства резвые гремушки.
О, если б голос мой умел сердца тревожить! Почто в груди моей горит бесплодный жар и не дан мне судьбой витийства грозный дар?
Зевес, балуя смертных чад,
Всем возрастам дает игрушки:
Над сединами не гремят
Безумства резвые гремушки.
Не проявляй услужливости и обуздывай сердечное расположение, если оно будет тобой овладевать; люди этого не понимают и охотно принимают за угодливость, ибо всегда рады судить о других по себе.
Прощайте — мне чудится, что я у ваших ног, сжимаю их, ощущаю ваши колени, — я отдал бы всю жизнь за миг действительности. Прощайте и верьте моему бреду; он смешон, но искренен.
Ты просвещением свой разум осветил,
Ты правды чистый свет увидел,
И нежно чуждые народы возлюбил,
И мудро свой возненавидел.
Теперь, кажется все уладил и стану жить потихоньку без тещи, без экипажа, следственно — без больших расходов и без сплетен.
Кто с минуту переможет
Хладным разумом любовь,
Бремя тягостных оков
Ей на крылья не возложит, –
Тот не смейся, не резвись,
С строгой мудростью дружись.
Но с рассудком вновь заспоришь –
Рад не рад, но дверь отворишь,
Как проказливый Эрот
Постучится у ворот.
Внемлите истине полезной:
Наш век — торгаш; в сей век железный
Без денег и свободы нет.