Люди умирают — ты, Эмбер, все. Не прикидывайся, что это новость.
Я все сделал правильно, а она умерла! С какой стати мне от этого будет легче?!
Люди умирают — ты, Эмбер, все. Не прикидывайся, что это новость.
— Я хочу, чтобы ты присутствовал на моей операции.
— Нет.
— Почему?
— Если ты умрешь, я останусь совсем один...
— Ты умерла!
— Все умирают.
— А я умер?
— [пожала плечами] Пока нет.
— Жаль!
— Почему?
— Потому что в жизни должна быть логика. Одинокие наркоманы, ненавидящие всех и вся, должны дохнуть в авариях, а молодые и удачливые в любви, оставившие ради них свой дом среди ночи, должны жить дальше!
— Жалость к себе не в вашем стиле.
— Прошёл чуть дальше от самоедства и саморазрушения. Вилсон меня возненавидит.
— А вы это заслужили!
— Он мой лучший друг!
— Знаю! И что теперь?
— Мог бы остаться здесь, с тобой.
— Вылезайте из автобуса!
— Не могу.
— Почему?
— Потому что... потому что здесь ничего не болит! Я... я не хочу чтобы было больно, и не хочу быть несчастным, и не хочу чтобы он меня ненавидел!
— Что ж, нельзя всегда получать то, что хочешь.
Кивает, встаёт и уходит.
— Фалина!
— Она жива. Почти все наши живы. На этот раз ему было не до нас.
— Это облава?
— Страшная облава... не на нас! Он истреблял самого себя! Мы видели везде его мёртвого и изуродованного.
А когда прошёл большой огонь, живые пришли, чтобы забрать мёртвых. Они страшно кричали и выли, как волки, унося их с собой.
Наш лес сгорел.
Осталось несколько полян. Мы обречены на голодную смерть.
Если бы это был сон. Но это не сон, Бемби...
— Это ужасно, правда?
— Да, постоянно кто-то умирает...
— Такова жизнь.
— Нет, я больше не понимаю, что происходит в этом мире. Я читаю новости, смотрю новости и ничего не могу понять. Это не просто плохо, это безумие!
— Ну, знаешь, у каждого поколения свои тараканы!
— Нет! Так нам говорят, чтобы успокоить, но это безумие! Сегодня Джордж Оруэлл не знал бы, за что хвататься!
Человек живёт не так-то уж долго. Только-только соображать начинаешь, что к чему, и уже пора расслабиться.
Я смахиваю бокал со стола и несусь прочь, прочь – куда? – к людям, к людям, к свету, к свету, – только прочь отсюда; затравленный ноябрьским ужасом, этой туманной могилой безысходности, несусь туда, где свет, шум, люди, где громко звучит музыка и раздается смех, и я пью и пью, пока хмель своими мягкими топориками не сваливает меня с ног…