— Свалиться с мачты, — думала она, — из-за того, что ты увидел женские лодыжки, разряжаться, как Гай Фокс, и расхаживать по улицам, чтоб женщины тобою любовались; отказывать женщине в образовании, чтобы она над тобою не посмеялась; быть рабом ничтожнейшей вертихвостки и в то же время выступать с таким видом, будто ты — венец творения. О Боже! — думала она. — Каких они из нас делают дур и какие же мы все-таки дуры!
– Когда мы с Джейме были маленькими, мы были так похожи. Даже отец не мог нас различить. Я не могла понять, почему с нами обращались по-разному? Джейме учили сражаться на мечах, с копьем, с булавой. А меня учили улыбаться, петь и очаровывать. Он был наследником утеса Кастерли, а меня продали какому-то чужаку словно лошадь, чтобы он ездил на мне, когда захочет.
– Вы были королевой Роберта...
– А ты будешь королевой Джофри! Наслаждайся.
Часто интересуются, почему у меня нет «про любовь» и «про женщин». Законно. Нормальные мужчины, тем более моряки, хотят читать в романах про любовь и женщин, а я от этого дела ушёл уже и не в кусты — в глухую тайгу или дебри Амазонки. Любовь к женщине...
А если нынче я её не наблюдаю окрест себя? Быть может, просто мало общаюсь с людьми? Да, встречаются влюблённость, ревность, самоубийство даже на почве ревнивой обиды, по причине наивной попытки удержать любовный объект шантажом самоубийства или из страстного желания отмстить объекту, который ускользнул; отмстить теми нравственными мучениями или житейскими сложностями, которые принесёт смерть жены мужу или любовницы любовнику. Есть удачи счастливых совпадений психологического склада, когда глубокая взаимная привязанность переходит в необходимость совместной жизни; привычка... Но нам ведь подай Джульетту и Ромео... Нет тех мужчин, к которым приучили нас великие писатели, художники, композиторы. И нет тех женщин, детей, стариков и старух...
Губительно человеку пишущему думать односторонне. Нельзя быть просто женщиной или просто мужчиной по складу мысли: нужно быть женственно-мужественным или же мужественно-женственным. Губительно женщине писать с обидой, затевать любую, даже справедливую, защиту, о чем бы то ни было говорить, сознавая свою принадлежность к женскому полу. И это не пустые слова. Все, написанное с внутренней несвободой, обречено на смерть. Оно бесплодно. Блестящее и действенное, мощное и совершенное, как может казаться день или два, оно завянет — придет ночь, не прорастая в людских умах. Какой-то союз мужчины и женщины должен сложиться в сознании, прежде чем произведение будет закончено. Противоположностям нужно пожениться. Сознание должно быть ненарушаемой гладью, чтобы чувствовалось: художник сообщает целиком свой опыт.
Правильно мне ещё мой отец когда-то тысячу лет назад сказал: «Сынок, никогда не бегай за уходящей женщиной и за уезжающим трамваем, ни то ни другое не догонишь, а вот если подождёшь, обязательно и трамвай и следующая женщина подойдёт». Ну, трамвай ещё ни разу меня не обманул, а вот с женщинами дело тёмное, то ли им присказку не донесли, то ли меня в списках потеряли, в общем, жду, жду, но всё что-то никак и мимо кассы.
Конному всаднику. С лошадью следует обращаться как с женой: надо делать вид, что ты ей доверяешь.
Мои физические потребности в тебе, сейчас проигрывают эмоциональным. А я сейчас изображаю обиду.
— Сегодня ночью в моём купе был мужчина. Вот что я хотела сказать. Было темно и я его не видела. Кроме того, я зажмурила глаза от страха.
— Тогда откуда вы знаете, что это был мужчина?
— Я дважды была замужем и умею отличить, кто со мной рядом — мужчина или женщина!
— Даже с закрытыми глазами?
— С закрытыми — тем более!
Cлайд с цитатой