— Вы поможете нам?
— Зог.
— Зог что? Зог да? Зог нет?
— Вы поможете нам?
— Зог.
— Зог что? Зог да? Зог нет?
— Почему у меня есть ужасное предположение, что ты вербуешь на эту работу меня?
— Я принимаю твоё предложение!
— ...
— Они понимают нас, но делают вид, что не говорят на нашем языке.
— Может, они французы?
— Я не люблю сюрпризы!
— Правда? А я обожаю! Ведь для меня тут всё как сюрприз! Вы — сюрприз, это место — сюрприз. Видите — порезалась бумагой, болит как чёрт знает что. Другой бы расстроился, а для меня ещё один чудесный сюрприз. Я даже сама для себя иногда являюсь сюрпризом, так что не удивительно что я и для вас тоже сюрприз, правильно?
— Вы мне нравитесь! Вы ненормальная.
Русская черта — перед тем как сделать глупость мы раскладываем её по полочкам, для большей сохранности.
Несчастье людей заключается не только в том, что они не понимают своего счастья — еще они не понимают друг друга.
Большие мысли никогда не приходят сразу и никогда сразу не понимаются людьми. От непонимания они кажутся скучными.
Мне приятно, что тебе есть дело до того, кем я стала, но никогда не забывай, кем я была, кто я есть и что я могу сделать.
— Ты об этом еще больше пожалеешь... Нет, но скажи, зачем? Зачем?!!! У тебя было бы все — власть, сила, свобода! Ты бы стал первым Королем среди людей! Чего ради ты все это предал? Чего ради ты послал все псу под хвост? Ради этой эльфийской юбки? Так ты получил бы свою девку! Ты мог бы взять ее лишь мечом, потому что даже с Сильмариллом Тингол не отдал бы ее тебе, как ты не отдал бы дочь за трэля! Ты для нее был игрушкой, минутной прихотью, неутомимым в постели жеребцом, каких не водится среди этих полуевнухов-эльфов! Она забыла тебя на следующий день после твоего ухода из Дориата! Берен, ты глупец, ты просрал свой единственный шанс! Почему?
— Саурон, ты не поймешь, — простонал Берен. — Болдог понимал, а ты не поймешь.
— Вот как? И чего же я не пойму?
— Ты родился не от плоти и крови. Будь ты хоть орком, будь у тебя хоть какая-то мать, понял бы. А так — нет. Делай что собирался. Скоро я буду свободен, а ты когда-нибудь захочешь подохнуть — и не сможешь.